Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
– Разбирайте! – поторопил нас парень и протянул мне тул.
Я приоткрыл его и тотчас вернул крышку на место.
– Такая – одна. – Пьер достал второй тул, лук и намотанную на деревяшку тетиву. – Давайте живей разбирайте! Темнеет уже.
– А чего тут разбирать? – фыркнул я. Каждому досталось по короткому пехотному мечу и кинжалу. Топорик я сунул себе за пояс, заступ кинул обратно в яму. Нам он точно без надобности. – Идем?
– Идем, – зашагал к оставленным на небольшой прогалинке конягам Пьер.
– У меня ноги промокли, – пожаловался Эдвард. – Теперь точно
– Ерунда. – Ведя за собой под уздцы лошадь, наш проводник осторожно приблизился к дороге. – Ты, главное, дело сделай, а с меня бренди.
– Идет.
– Где потом остановимся? – уточнил я.
К этому времени уже стемнело, и риск нарваться на случайных путников или, того хуже, армейский разъезд был не особо велик. Хотя мало ли куда вояк на ночь глядя понесет? Ладно, оружие никто из нас на виду не держит…
– Ночь в лесу переждем, потом потихоньку обратно в Марну двинемся…
– В лесу… – с отвращением протянул Эдвард Рох. Да и у Ловкача от этого известия физиономия так и вытянулась.
– Пьер, а ты хорошо здешние места знаешь? – забеспокоился я.
– Да не волнуйся ты, – усмехнулся тот. – Не заблудимся…
– А собак по следу не пустят? – передернул плечами Якоб Ланц.
– Обо всем уже позаботились, успокойтесь вы… Все! Теперь тихо, к имению подъезжаем…
Мы свели лошадей с дороги и отправились напрямую через лес. Как ни странно, Пьер вел нас довольно уверенно, примечая какие-то только ему известные ориентиры, и ни разу не сбился с пути.
– Лошадей здесь оставляйте, – распорядился он на одной из полянок.
– Якоб, покарауль. – Окинув взглядом темный лес, я невольно поежился. Как-то очень неуютно тут, честно говоря…
– Не надо никого оставлять, сюда возвращаться не будем, – поправил меня Пьер. – Идемте…
Охотничий домик графини Грешлиан был выстроен прямо посреди леса. Высокий забор, за ним – сад, а из-за деревьев с почти полностью облетевшей листвой виднелась крыша двухэтажного особняка.
– И что, нам его штурмом брать придется? – приуныл, оглядев имение, Эдвард. Пусть это и не усадьба герцога Мора, да только вчетвером имение графини штурмовать тоже радости мало. Охрана. Слуги. Высший, в конце концов. Нет, если засветимся, придется ноги уносить.
– Занимаем позицию в саду, наблюдаем за окнами. По информации нашего осведомителя, сегодня ночью Высший должен будет отправиться в Ольнас.
– Приметы?
– Широкополая шляпа. Такие здесь никто больше не носит.
– А если он ее не наденет?
– Без нее бесноватый еще ни разу на людях не появлялся, и нет оснований думать, что именно сегодня он изменит своей привычке.
– Умный, да?
– Все, идем…
Под наблюдательный пункт Пьер посоветовал выбрать росший прямо у забора старый клен. Устроившийся с луком в руках на развилке ствола Эдвард долго крыл нас последними словами, но в конце концов успокоился и принялся обозревать открывавшийся ему оттуда вид. Ничего интересного он, впрочем, не углядел: окна охотничьего домика были либо темны, либо задернуты шторами.
Как
Да и какая разница, что в доме творится? Главное – крыльцо как на ладони. Вот подгонят карету, выйдет Высший во двор, тут-то он стрелу и схлопочет. На такой дистанции Эдвард не промахнется даже с завязанными глазами. Главное, чтобы бесноватый до утра тянуть не стал. Ночь темная, наш клен от тропинок кусты прикрывают, но, если начнет светать, придется убираться отсюда несолоно хлебавши. Это сейчас сторож нас при всем желании углядеть не сможет – да он не особо по сторонам и посматривает, – а утром даже слепой взобравшегося на дерево стрелка приметит. Листья-то облетели почти. Осень, мать ее…
– Я замерз, – прошептал вдруг разминавший пальцы Эдвард.
Пьер и Ловкач уже подремывали, я сжалился над стрелком и, поднявшись на цыпочки, передал ему фляжку с полынной настойкой.
– Один глоток!
– Благодарю, – хлебнул тот, протянул фляжку обратно, да так и замер, свесившись с дерева. – Там…
– Что? – прошептал я.
Смотрел Эдвард в противоположную от дома сторону, сторож не так давно скрылся во флигеле, и кого мог приметить лучник, осталось для меня загадкой.
– Шевельнулось будто что-то в кустах, – медленно прижался к дереву Эдвард.
Моментально растянувшиеся на земле Ловкач и Пьер принялись вглядываться в ночь, но так ничего и не заметили.
– Показалось…
– Тихо! – прошипел я. Мерещится или белое пятно под одним из кустов и в самом деле шевельнулось? Скорее, все же второе…
– Сторож топает, – выдохнул Эдвард.
– Не шевелитесь, – замер на месте я.
Неспешно обходивший сад охранник уже прошел мимо примеченного мной пятна, когда оно вновь шевельнулось, и из мрака ночи на тропинку выбрался светловолосый мужчина в солдатской куртке, надетой поверх заляпанного грязью камзола.
Ловкач шумно выдохнул, я ухватил его за руку и сильно сдавил. Сторож обернулся на раздавшийся за спиной шорох, а уже в следующий миг повалился на землю с всаженным в бок ножом. Светловолосый незнакомец ударил еще пару раз, поднял оброненный мертвецом арбалет и поспешил к дому.
Спрятать труп он не удосужился. Да и правильно – хватятся мертвеца уже с минуты на минуту.
– Это… это… – задыхаясь от удивления, зашептал Ловкач. – Это Ричард Йорк!
– Кто такой? – стараясь не потерять из виду странного господина, уточнил Эд.
– Капитан Гвардии ее высочества!
– Ты бредишь, – покрутил пальцем у виска Пьер.
– Снять его? – спросил лучник, но тут же добавил: – Все, за угол свернул.
– Слезай, быстро! – заторопился я.
– Чего еще?
– Сторожа так и так скоро хватятся, а этот тип явно сюда не на чай приперся. Пошли!
– Говорю вам: это капитан!
– Иди проспись, – шикнул на мошенника Пьер и поспешил за мной.
Ловкач беззвучно выругался и бросился следом; Эдвард спрыгнул с дерева и помчался нас догонять.