Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
– Да, не подумал, – развел руками Ричард и отвел взгляд.
– А тот парень… как его? Пьер? – предложил Густав. – Он показался мне смышленым. Не хочешь взять с собой его?
– Пьер поможет справиться с караульными. А вот от Якоба в схватке толку будет немного.
– Ладно, выдвигаемся, – махнул рукой Густав. – Йорк, остаешься за главного. Выступаете по нашему сигналу, атакуете караульных. После передаешь руководство Вадеру и догоняешь нас.
– Эдварда и Якоба обязательно тащи с собой, – напомнил я. – И болт с проклятым наконечником не забудь. Пригодится.
– Хорошо.
Хорошо?!
Вот ведь…
Перебираться через ограду решили в сотне шагов от казармы. Подождали, пока скроется в доме сделавший полный круг патруль, подтащили к частоколу срубленную сосенку и, взобравшись по ней, спрыгнули во двор.
– Бегом! – поторопил меня выбравшийся из сугроба на тропинку Густав Сирлин.
– Стой, – тяжело дыша, попросил я. Скверна окружила со всех сторон и обожгла кожу ледяными уколами, но волосы зашевелились на затылке вовсе не из-за этого. Нет, причиной тому стало чье-то потустороннее присутствие. – Чувствуешь?
– Да! – Темный сотник резко подался в сторону, и соткавшаяся из небытия призрачная фигура замерла на месте в тщетной попытке дотянуться до наших душ. – Беги!
Я обогнул явившегося из Пустоты беса и метнулся за Густавом. Едва различимый силуэт нечистого поплыл было следом, но вскоре отстал и исчез в клубившемся над землей мареве. Сотник тем временем подскочил к воротам и убрал запиравший их брус. Потом указал на дверь пристроенной к казарме будки и зашептал мне на ухо:
– Через сторожку можно попасть в дом.
– Сколько там караульных?
Я осторожно подобрался к окну, но стекло оказалось полностью затянуто изморозью. Не видать ничего.
– Двое или трое. Больше – вряд ли.
– А не заперто?
Я вытащил нож и встал сбоку от двери.
– Заперто, конечно. Но какие варианты? – усмехнулся Густав, стянул перчатку и закрыл глаза. Несколько мгновений он так и простоял, приложив ладонь к косяку, потом открыл глаза и тяжело вздохнул: – Охранников трое. Один спит, двое сидят за столом. Мой дальний, твой ближний.
Сотник уперся плечом в дверное полотно и резко подался вперед. Силы ему было не занимать, а потому засов не продержался и пары мгновений. С легким треском дверь начала приоткрываться, Густав Сирлин рывком распахнул ее настежь и заскочил внутрь, я без промедления метнулся следом.
Несмотря на могучее сложение, двигался темный сотник с просто пугающей стремительностью: сидевший за столом лицом к двери караульный еще только набирал в легкие воздух для крика, как оказавшийся рядом Густав зажал ему рот и свернул шею. Второй парень бросил на стол карты и схватился за кинжал, но я рывком за волосы сдернул его со стула и, не теряя времени, всадил под челюсть длинный клинок шила.
– Чего шумите? – перевернулся на другой бок не разобравшийся со сна в происходящем третий караульный.
Густав выдернул у него из-под головы подушку, накрыл ей начавшему отчаянно вырываться солдату лицо и несколько раз воткнул в солнечное сплетение кинжал. Готов.
– Тихо! – Я прислушался. Нет, показалось. –
Густав медленно приоткрыл ведущую в дом дверь и осторожно выглянул в коридор:
– Чисто!
Сотник скрылся из виду; я, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, поспешил следом. Густав Сирлин тем временем подбежал к лестнице и начал медленно подниматься на второй этаж.
На вид он был совершенно спокоен, а вот мне, откровенно говоря, сделалось не по себе. От каждого скрипа заходилось в бешеном стуке сердце, а по спине тек холодный пот. И хоть жизнь агента тайной службы нельзя назвать спокойной и размеренной, сознательно идти на такой риск, пожалуй, не приходилось никогда. Мало того что нам предстоит схватка с Высшим, так еще в любой момент кто-нибудь может наткнуться на убитых караульных. Малейшая ошибка – и нас либо поджарит на медленном огне принявший человеческое обличье бес, либо порубят на куски обозленные гибелью сослуживцев солдаты. И это, если не брать в расчет Жнеца. Жутковатая перспектива…
– Сюда! – прошипел Густав и легонько надавил на дверь угловой комнаты. Той самой, в которой, по словам Ричарда Йорка, и обитал Высший. Закрыто. – Ты выбиваешь, я вхожу первым.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы эти гады спали?
– Нет, – озадачился сотник.
– Если он бодрствует, то успеет порвать нас на мелкие клочки.
– Мы теряем время!
– Уже нет. – Я постучал в дверь и отступил в сторону. – Не дай ему себя почуять…
В комнате послышался какой-то шорох, а в следующий миг я ощутил, как нечто пытается проникнуть в мои мысли. Нечто весьма напоминающее вторжение беса.
Но здесь ведь никого нет, не правда ли? Пустой коридор, совершенно пустой коридор…
– Кто там? – Раздраженный голос раздался прямо за дверью, и Густав тут же изо всех сил впечатал в нее подошву сапога. Удар отшвырнул Высшего в комнату, он врезался спиной в стол, и на пол полетели письменные принадлежности.
Густав рванул к чудом устоявшему на ногах мужчине; тот, не обратив никакого внимания на хлынувшую из рассеченного лба кровь, метнул в сотника подвернувшуюся под руку чернильницу. Вспыхнувшие в полете чернила окатили Густава огненными брызгами, и в нос ударила вонь паленой шерсти.
И пусть рыжее пламя моментально опало, получивший передышку Высший, взмахнув перепачканными в чернилах и крови руками, успел сотворить зависший между нами сияющий шар. Выставив перед собой открытые ладони, я шепнул заключительные слова формулы изгнания, и в тот же миг ослепительно полыхнула вырвавшаяся из сыпавшего искрами шара молния. Раздался оглушительный грохот, отраженные чары ушли вверх и, пробив крышу, вырвались на улицу.
Из дыры в потолке на нас посыпались обломки черепицы и горящие доски, а бесноватый на какой-то миг неподвижно замер на месте. Густав Сирлин в один прыжок оказался рядом и сложенными в щепоть пальцами ткнул его в лоб. Таившаяся в сотнике тьма подобно ловчей сети окутала Высшего и моментально пожрала его душу. Распахнув в беззвучном крике рот, одержимый судорожно вцепился в стол, но силы уже оставили его, и он замертво повалился на пол.