Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
— Не успеешь, я заскочу туда буквально на пять минут. Или десять. И это время не будет засчитываться на разрушение Ковчега. Я могу на вас рассчитывать?
Взгляд Роад был слишком честным, а Тики и не пытался скрыть свои намерения.
— Я надеюсь, все выживут к тому моменту, когда я приду сюда вновь, — громко и отчётливо провозгласил Аллен. — Не деритесь с ними!
И наконец-то скрылся в дверях.
— Мдааа, — протянул Тики, почёсывая затылок. — Он действительно болен, если так неосмотрительно раскидывается словами.
— И не говори, — Роад хищно
Комментарий к Глава 31. Перезагрузка Ковчега. Сделай паузу. Это было дурное время, и в задержке глав на сей раз виновата я. Или случай. Спасибо Бете, она пнула меня теперь уже выложить и вспомнить про фики. Я всё ещё не вполне настроена на них, но приложу усилия чтобы уже завтра попытаться вновь втянуться в фики и глянуть что тут и как. Тогда же, надеюсь, отвечу на отзывы и вообще.
====== Глава 32. Перезагрузка Ковчега. Закрытие дурдома. ======
ФикБук с нами! Ура!
Уже второй раз я отхожу от него на недельку, а приходя обнаруживаю вот это.. а не... третий раз.
События с Лави в этой главе некоторым образом… искажены. Скажем так, их смысл был изменён, и понять их очень непросто… Они несут вообще другой, тайный смысл, тайный даже для автора. Серьёзно, если вы сможете полностью понять, что там произошло – вы ничерта не понялиХД. Простите…
А ещё здесь много диалогов. Глава большая в длину, но вся – диалог. Нои просто сказали, что желают болтать. Безумолку. Я хотела заткнуть их кем-нибудь, но тогда бы не обошлось без убийств. Так слушателям пришлось быть благоразумными.
О блин, что я несу?
Да, строчкой выше написан девиз этой главы и для автора, написавшего это, и для каждого персонажа, открывающего свой рот.
PS. Хотя, с высоты пятидесяти глав я знаю, что именно здесь должно быть вам рассказано. Но рассказано ли?
Pss. Глава сумбурная. Но и происходящее на сцене тоже весьма сумбурно.
— Так, слушай, а можно приостановить загрузку и восстановить пару помещений, чтобы выгрузить оттуда людей? Они должны быть пока живы, ведь так? — Аллен торопливо шагнул в комнату управления, тут же находя взглядом усевшегося в своём «отражении» Четырнадцатого. Тот поднял лицо, вопросительно приподнял бровь.
— Что?
— Люди, мне нужно выгрузить людей из помещений, что уже развалились, загрузившись во второй Ковчег! — размахался руками Аллен, теряя опору и испытывая лёгкое головокружение. От падения его спас только оказавшийся рядом подлокотник дивана. — Чёрт!
— Ты уже приостановил загрузку, перед тем как пойти туда, — напомнил Неа, показывая рукой на стену, где ещё минуту назад горела дверь.
— Да, да! Я не о том!
— А я о конкретном, уже выполненном пункте.
— А остальное возможно?
— Ты же знаешь, это и собирались сделать в любом случае. Только когда восстанавливали бы этот Ковчег, уже после полной загрузки! Разве не таким был план?
— Да. Но сейчас-то вдруг пойдут сбои в самой
— С лёгкостью. И недоступной для тебя концентрацией.
Аллен швырнул стул в зеркало. Да ещё и левой рукой и с той самой силой, которой хватило, чтобы развалить стул на части.
— Теперь тебе ещё и играть стоя, — бесстрастно заметил Неа.
Аллен в ярости зарычал.
— И на твоём месте я бы поторопился. По-моему, ты забыл волшебные слова для Роад.
Аллен испуганно оглянулся на дверь, припоминая, что да, он не сказал ничего Роад. Потому что Мечта не дерётся. Она играет.
Но сейчас Уолкер вряд ли мог так скоро и ловко исправить эту ошибку и предпочёл сосредоточиться на своей работе, надеясь, что её игрушка окажется достаточно умной и живучей.
Что больше всего на свете ненавидят книжники?
Ложь. Обман. Искажение. Иллюзии.
Особенно если эти иллюзии берутся из твоей головы. Из твоей памяти, сказал бы Лави, если бы речь не шла о его «сердце». Роад переместила его в свой собственный мир. Перенесла не по-настоящему, не физической оболочкой, но захватив его сердце. И теперь намеревалась уничтожить.
А Лави должен был выбраться.
Ну, это было неплохо, что он уже сейчас, стоя на огромном скоплении гробов, постепенно тонущих в чернильном полу, понимал, что происходит. Понимал, на что они с Роад играют. Играют, тщательно вытягивая длинные, кроваво-алые нити, вплетая их в чернильные тела людей-иллюзий, поднимающихся из гробов, пришедших сюда из его сердца.
И их много. Удушающе много. Все порождённые им и вызывающие именно то, что к ним испытывал Лави, создавая новые записи. И они ведут себя именно так, как он ждёт, ведь как ещё должен вести себя старик? Отчитывать и объяснять, вызывая раздражение и обиду на самого себя за то, что не понял, не сообразил, когда следовало.
А как много всего он испытывал к людям в этой своей последней войне… и если он не придумает что-то, эта война и впрямь станет последней.
И Лави не мог смотреть на то, как медленно наступает эта толпа выдуманных, восставших благодаря его чувствам нелюдей. Как их руки тянутся к нему с криками, мольбами, болью, хотя все они повторяют одно и то же. Всего одно жалкое слово.
Лави….
Лави!
Лави!!!
Его имя! Имя, что ему дали для ведения этой беспощадно затянувшейся записи.
Роад связала его сердце. Роад вознамерилась уничтожить его.
Старшее дитя Семьи Ноя, да? — он усмехался, думая об этом. — Воистину коварное создание, откуда она узнала?
И за этой сухой лекцией, так надёжно отвлекающей его от главного, Лави едва успел услышать слова лежащей у его коленей ненастоящей Линали, с криком пытающейся вонзить в него нож.
И это становилось в разы опасней с каждой новой минутой.