Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

— Ты не пропадёшь? — Аллен неуклюже поднялся на хрустнувшие в коленях ноги. Слишком долго сидел в одной неудобной позе.

— Нет. Я уже привык к Графу. Уз я давно знаю. Проблем с Мудростью быть не должно. Кстати, как его зовут-то?

Аллен замер прямо перед распахнувшейся дверью и пожал плечами.

— Его монополизировал Майтра. Я узнать не успел.

— Ладно. Иди. Только… Если что, я хотел бы чуть позже, там, через дни поговорить с тобой ещё лично.

— Без проблем, — бодро отозвался Аллен, но тут же задумался, — я надеюсь.

Искренний смех Музыканта, что он услышал на выходе, придал так необходимую уверенность в собственных

действиях, и Аллен отправился собирать Ноев.

Собирались Нои не очень быстро. Граф вроде уже как был готов, да что-то постоянно забывал о мелочах и возвращался три раза. В итоге послал Аллена предупредить Узы, но юноша застрял с Джасдеби. Вытащить этих двух куда-то было куда сложнее, чем присоединиться к их занятию или наблюдению за их занятием.

Когда Граф пришёл к ним, ему пришлось вытаскивать всех троих, никуда не желающих идти парней. Теперь идея переводить беседу Неа с другими Ноями казалась Аллену невероятно скучной, особенно когда он сам решил свои с ним вопросы. А Узы? Они, как ни странно, хотели спать.

Забрать Мудрость из-под опеки Майтры было сложнее всего. Тринадцатый, сложив руки на груди, выслушивал Графа с ничего не выражающим лицом (а как иначе, если лицо скрыто?), Мудрость сидел сзади, притянув ноги к груди, и явно желал сбежать оттуда и больше никогда не возвращаться.

Однако когда небольшая речь Графа завершилась, Тринадцатый лишь махнул рукой, позволяя забрать Мудрость хоть в ад. Или, что вернее, из ада.

Мудрость был рад. А ещё наконец-то раскрылось, что называть его следует Вайзли. И его восторженные «обнимашки» с Графом выглядели настолько умилительно, что даже Роад пробрало бы точно. А уж они тем более приостановились, дабы узнать нового Ноя хоть немного получше, наконец получив такую возможность. Особо старались, засыпая вопросами, Узы. Граф сначала пытался противиться, но сам втянулся через пару минут.

Узы умели как-то так завлекать всех окружающих в их дело.

Спустя полчаса они уже более или менее познакомились с Ноем. С тем, что ему лет пятнадцать-восемнадцать, с тем, что зовут его Вайзли, и точной даты рождения он не знает. Что жил он в Лондоне, был обыкновенным бродягой. Его дар связан с чтением мыслей, воспоминаний и их коррекцией, возможностью залазить в чужую голову и отслеживать связи. Что с членами семьи он так обычно не делает. Что с даром ему помогает его демонический глаз, который является частью его, а не отдельным украшением. Вроде специального нароста, формирующегося тёмной материей и акцентирующей его силы. Что из-за дара у него частенько болит голова и при пробуждении поседели волосы (что было действительно примечательно, так как другие Нои были темноволосы). Что в отличие от остальных Ноев, совсем потерявших память о прошлом поколении, Вайзли сумел сохранить хаотичные отрывки, что причиняют ему неудобство и боль. И этот вопрос придётся решать. Что его дар тоже можно развивать, и сейчас он не совсем на должном уровне.

Что Майтра садист, и так было всегда.

Хотя последнее все знали и раньше, и никто давно уже не сомневался.

Затем более нормальным и полным образом представились уже Аллен с Узами, объяснив, кто они, откуда, что было раньше и почему. Кое-что Вайзли успел узнать от Графа в первый час от пробуждения, кое-что ему поведал Майтра, но вопросов у Мудрости оставалось очень и очень много. И это только те, что не задавались Графу, Мудрость желал поговорить с ним позже лично.

Граф же наблюдал, умилялся, думал и совершенно забыл, куда и к кому

ещё сегодня надо.

В итоге они оказались у Неа уже в без четверти пять утра.

И, как Музыкант и обещал, он сразу был в комнате, не пытаясь прятаться и не испытывая трудностей с чужим присутствием. Именно он же начал общий разговор.

— Если уж начинать, то с того, что требует запоминания, — произнёс он, протирая детали разобранного клавесина. — А точнее с нашей с тобой связи, Аллен. Тебе хорошо бы посмотреть её у Мудрости и слегка притупить и снаружи. Тогда мне меньше придётся о том заботиться, и дела пойдут быстрее.

— Он говорит, что для начала хотел бы предложить Вайзли мою с ним связь немного приглушить. Потому как если он собирается найти себе физическое тело, лучше, чтобы она его никуда не тянула. Не ко мне, по крайней мере.

— Твоя рука была бы в восторге, — хихикнул Джасдеро, медленно вытягивая волосы из свободного хвоста.

— Да. Мы с ним это обсуждали уже и…

— И, конечно, для начала он мог бы, по крайней мере, поздороваться и познакомиться с некоторыми из нас заново, — с намёком произнёс Граф.

Музыкант всплеснул руками:

— Каким воспитали, таким и вышел.

— Он критикует ваши воспитательные методы, Граф, — медленно развернулся Аллен. И вернул взгляд Вайзли. — О Неа мы тебе рассказали, о тебе ему тоже. Так что заочно мы все знакомы, не так ли?

— Да. Это нормально, — юноша кивнул, задумчиво водя пальцами по губам. — И я вполне могу посмотреть вашу связь. Этим в любом случае пришлось бы заняться по некоторым причинам. Раз уж тебя желает видеть Майтра. Но теперь я знаю, что с ней надо делать.

— Зачем его хочет видеть Майтра? — тут же насторожился Неа.

Аллен передал вопрос и от своего имени.

— Он сам объяснит. Связано, конечно, с чистой силой и тренировками так или иначе.

— А ты зачем? — продолжал подозревать неладное Аллен.

— Настройка сознания, мотивации и ещё много чего помогает сделать его тренировки более… направленными, — уклончиво отозвался юноша. Очевидно, не совсем понимая, имеет он право объяснять что-то Аллену, или ему потом прилетит от Майтры.

Эффективность большинства устраиваемых тренировок Тринадцатого, по его же словам, увеличивалась благодаря эффекту неожиданности.

— Ладно. Так, с этим нормально. Тогда... хмм... — Аллен оглянулся. — С кем дальше?

— Стоп! — Граф поднял ладонь. — Объясните сначала, с каких это пор наш Четырнадцатый решил вылезти в реальный мир и каким образом?

— Я объясню способ позже, — отозвался Неа, скуксившись.

Аллен беспомощно оглянулся на одного, потом на другого.

— Он это… С тех пор, как перестал со мной выходить на связь. В сны мои перестал приходить, а я его не мог видеть, потому что в Ковчег не попадал. Кстати, это же теперь решаемо? Потому что во сне мы общаться не сможем, а хотелось бы, а то ещё что интересное пропустим. Ну, а он, когда не связывался со мной, подумал и решил, что раз уж это можно использовать себе на пользу, то почему бы и нет. А кому бы не надоело столько времени сидеть в зеркале? — бойко отвечал Уолкер, сам не понимая, откуда у него столько энергии и что за лишнюю чушь он порет, когда суть можно передать одним простым предложением. — Тем более сейчас вы, Граф, говорите, Сердце может объявиться. И почти все пробудились. Он сказал, что, естественно, пробудится не скоро, лет через сорок-пятьдесят. Ну, вот он и пытается сейчас это сделать. Как – я не знаю. Он сказал, расскажет позже.