Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

Осторожно пробираясь по коридорам, он слышал отзвуки боя и громыхание сверху, но здесь, внизу было относительно спокойно и тихо. Ровно до того момента, как Алма не сломал очередную дверь и не столкнулся с полубезумными людьми в халатах. Те на мгновение замерли, не понимая, почему дверь открылась, и кинулись прямо на него.

Его тело было сильным и ловким. Не таким, как раньше, словно он исчерпал запасы регенерации на неделю вперёд, но достаточно хорошим, чтобы раскидать недоумков. Вот только те, не понимая ни слов, ни действий,

снова поднимались и бросались вперёд.

Кровь Алмы становилось горячей.

Он почему-то больше не мог бить электричеством как раньше, перехватывая одного парня, выворачивая ему руки назад и перевязывая канатом. Да, так он, по крайней мере, оказался весьма смирным. Следующий, оглушённый, но продолжающий нападения, связываться так просто не давался, и Алма, стянув халат и накинув на себя, наконец-то не чувствуя себя столь уязвимым, как раньше, с силой наступил безумцу на ногу, слыша хруст и надеясь, что хоть теперь…

Но парень поднимался снова.

А Алма отвлёкся достаточно, чтобы сзади ему вонзили нож.

Искры заплясали в ладони в ту же секунду, как только он почувствовал боль и струящуюся по спине обжигающую кровь. Взвились в стороны, образуя вокруг него шар и взрываясь, разрывая всех троих его врагов на куски, заливая зал кровью и вызывая чей-то вопль со стороны.

— Здесь… здесь… это.. я не знаю, что это!

Алма обернулся на голос как раз вовремя, чтобы увернуться от странного выстреленного в него сгустка, понимая, что нужно уходить, уходить немедленно и через всех этих долбанных психов!

Их голоса причиняли боль, зрение размывалось, и Алма двигался лишь для того, чтобы уничтожить каждого, кто будет стоять на его пути. Его тело искрилось и желало двигаться куда-то… к кому-то….

Куда угодно!

Тёмно-фиолетовые молнии расцветали в его ладонях, кровь горела с каждым новым зарядом всё невыносимей.

Он просто пытался прорваться как можно быстрее. Взломал новую дверь, замер, фиксируя наличие сразу нескольких отступивших людей и чувствуя сомнение в том, стоит ли вредить придуркам, несмотря на то, как пели молнии, умоляя нанести удар, несмотря на жгущую кровь, вопящую о чём-то, чего он уже понять-то был не в силах.

Он лишь прорывался вперёд, продолжая воевать, драться, за себя, за свободу, за жизнь, за того, что обещал нечто лучшее, если только он выдержит.

И боль от пронзившего вдруг меча одного из его самых искусных врагов яркой вспышкой взорвалась в теле, выжигая каждую его клетку. А встреченный тёмный взгляд неизвестного вдруг стал гораздо знакомей.

— Юу?

Кровь текла с губ по подбородку. Горячая, она сжигала кожу, особенно ту, что почернела и зудела.

Он узнал Юу и не узнавал вовсе. Юу был таким большим, таким взрослым и мощным. Алма улыбался, не понимая, как это может быть, потянул к нему руку, но мечник отступил, вырывая меч.

Алма качнулся, хватаясь за грудь, чувствуя, как кровь, закипая, обваривает кожу

ладоней и собирается сворачивающейся, липкой массой. Во взгляде Юу, вырвавшего меч обратно, было непонимание. Да, наверное, его подобные раны залечились бы очень быстро. А вот Алма чувствовал, как капля за каплей покидает его жизнь и кружится голова от сладкого аромата утихающих, присмиревших молний.

— Вот он! Мы нашли!

— Свяжите его немедленно!

Голоса доносились будто издали, кто-то схватил его за плечи, швырнул, раздался ещё крик, уже совсем не имеющий никакого смысла.

— Он заражён тёмной материей, это…

— .. устранить…

— … Нои…

— … невозможно…

Он пытался во всём этом гуле отыскать голос Юу, и на миг Алме показалось, будто тот что-то резко сказал. Что-то против чего-то. Возмущая остальных. Он и раньше умел, а вот теперь.

Сколько лет прошло?

Кровь в его руках обрела твёрдую форму, потянулась в стороны, позволяя обхватить круглую рукоять, удлиняясь, обретая очертания двухстороннего копья.

Он слышал удивлённые и встревоженные вздохи гораздо отчётливее, нежели раньше, а потом крик кого-то, кто хотел ударить его, но, очевидно, попал под руку Юу.

Алма понятия не имел, что происходит, но живое, тёплое копьё с остриём в виде острых, кровавых перьев было примерно тем самым оружием, в котором он нуждался. Особенно когда его новые противники обнаружили профессионализм и таинственные техники.

Копьё всё ещё проводило его электричество, что теперь время от времени мелкими черно-зелёными разрядами трещало между перьев. Люди, с которыми он сражался, всё ещё были слишком сильны для этой атаки, и эти люди собирались его убить.

Он не собирался умирать сейчас!

Алма понятия не имел, откуда это пришло и почему он так держится за столь простую, ясную и совершенную цель, ощущал подвох, но цель слишком хорошо подходила к ситуации. А большинство печатей, что использовали против него, хоть и отбирали силы, но всё же отражались.

— Канда Юу, вы препятствуете задержанию…

Копью даже не понадобилось достигать Ворона, чтобы послать бешеный разряд, что не мог убить бьющегося парня только оттого, что у того была так сильна и эффективна защита.

Чёрные с зелёными искры плясали между острыми, кроваво-алыми перьями, когда Алма обернулся и ударил свою следующую жертву.

Это не было его чистой силой. Он унаследовал её оттуда или от тех, на кого нельзя оглядываться, если желаешь жить. Но это наследство не было бесполезным. И если здесь был Канда и он был таким пугающе взрослым, может быть, он мог бы объяснить Алме, что произошло.

Он же вроде не играет против него?

Или ему приказано, но он не подчинился?

Его копьё было неудобным, большим, тяжёлым, совершенно на него не настроенным, и кровь продолжала скапливаться на рукояти, где Алма держал его. Его кровь или кровь копья.