Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
И в чём-то новом… внутри него.
Он не желал умирать. Особенно сейчас, когда мир шагнул так далеко, и Алма мог бы увидеть его.
Алма Карма теперь уже должен был сделать что-то, хоть что-нибудь. Выбраться отсюда — звучало лучше всего, но, кажется, неисполнимо. Почему те, кто сделал это, не забрали его с собой? Да Алма даже сейчас чувствовал желание прорваться к ним любой ценой, но не понимая, к кому именно. Словно ему что-то мешало.
Или он был не завершён.
Всего лишь глупый эксперимент, чтобы кто-то повеселился. И уже точно не человек. Как будто когда-то он был
Он никогда не был человеком. И мало какой человек посмотрел бы на него с заботой и пониманием. Или хотя бы как на равного.
Он знал это. Откуда? Будто его посетитель, заботливо поглаживая по головке во время пробуждения, посвятил во многие тайны мироздания.
Голова болела.
— Алма, ты помнишь… Что ты помнишь последним до пробуждения здесь? — вопрос был задан осторожно, после пристальных переглядываний, обмена очень хмурыми взглядами. Но Карма этого не заметил, поглощенный своими размышлениями и анализом происходящего.
И на вопрос он отреагировал далеко не сразу.
— Последнее? — попытка облизнуть губы провалилась, язык был слишком сухим, и юноша лишь содрал одну их кровавых корочек с нижней губы.
А там было последнее?
Ох, что-то связанное с Юу, наверное. Алма помнил его раньше яснее всего. Вся его память была связана с ним, грубым букой, к которому Алма так отчаянно тянулся.
Он хотел увидеть Юу.
Если они захотят причинить ему вред за то, что Юу защитил его, Алма этого так просто не оставит!
Но если психанёт первым, может вовлечь Юу в неприятности своими действиями. Может, всё и так обойдётся.
Алма пожал плечами.
— Что? Что ты помнишь? — нервно повторила Рене.
— Не знаю. Там всё похоже. Опыты, опыты, опыты, опыты. И бесконечные беседы, разговоры, Юу, и они…
Почему-то Алма не мог вспомнить ни единого имени учёных, хотя кое с кем был весьма близок. И их лица тоже затуманились.
— А почему я был в коме? — наконец осознал, чего именно не хватало в истории, Алма. — Что-то пошло не так? Какой-то опыт, да?
Генерал и Рене молчали. Теперь, видно, ни один никак не мог решиться сообщить правду. А она была, была в тех последних часах, что Карма никак не мог откопать в своей памяти! Знал, что эти события там когда-то были. И может быть, даже сейчас, если как следует покопаться, станет ясно.
Но должен ли он пытаться вспомнить?
Голова предупреждающе вспыхивала отвратительными, разбивающими целое на уродливые части трещинами. Он знал, что пытаться рыться в памяти и дальше может быть попросту опасно.
Выдержит ли он такое испытание?
Или стоит остаться в стороне?
— Как утверждает Канда, — медленно начала Рене, — он обнаружил тебя сражающимся с безумными — результатом нашего столкновения с Ноями. Он принял тебя за врага, не узнал сразу…
Как будто кто-то сейчас мог узнать Алму! Удивительно, что после всех этих лет Юу вообще о нём помнил — горько подумал юноша.
Он понятия не имел, откуда в нём столько горечи, желчи, ярости.
Спокойно,
— Когда ты узнал его, уже будучи раненым, сформировал копьё из крови…
— Юу тоже сделал так!
— Да, и… — Рене нахмурилась. — Затем на тебя напали, пытаясь убить.
Убить или захватить, какая разница? Эта женщина и впрямь думает, что в горячности боя такие вещи различимы и ясны?
Алма поджал губы и скукожился, словно обиженный, больной ребёнок. Теперь ему становилось холодно, но холод успокаивал зуд. Алма не протестовал.
— Так и было? — спросил Тиедолл.
— Да, — Алма кратко кивнул.
Женщина зажала переносицу пальцами, закрыв глаза, и пробормотала что-то себе под нос.
— Алма, мы должны понять, что с тобой произошло, — наконец произнёс то, что Алма давно ожидал, Генерал. Правда, он не думал, что от этого будет большой толк. Может, его возненавидят сильнее, нежели прежде, осознав, насколько он другой?
— Обследование?
Что ж, он не был против. По крайней мере, обследования были похожи на то, чем он жил раньше.
На чём именно стоит североамериканское отделение? — вопрос напрашивался сам собой. Пока Канда устранял опасные последствия вторжения Ноев в виде ожившего вдруг и мутировавшего Алмы Кармы, остальная часть команды занялась «починкой» основных систем и опор. Как оказалось, несмотря на неожиданные атаки одного из Ноев, куда сильнее пострадали скалы за отделением, а вот щиты выдержали не мало. Да отделение не обвалилось, похоронив под собой всех, — вот это уже достижение!
Уезжать и расходиться никто, очевидно, не собирался, и, несмотря на довольно разгромный итог битвы, всё же люди чувствовали довольство. Ноям не удалось захватить что-то, чего они жаждали, а потом психанувшего Ноя ещё и кто-то приструнил. Кто? Количество предположений перевалило за сотню, и включали в себя они как совершено безумные, так и отстающие горькой истиной.
Забавно, но именно Канде было больше всех остальных плевать на то, кем был неизвестный, прогнавший Ноев и прекративший бой. Особенно сейчас, когда он стоял в коридоре под острыми взглядами разозлённых Воронов. Восстановление его тела работало на полную, и, похоже, Юу чувствовал себя в разы лучше потрепанных стражей. Рене Эпстейн сейчас как раз разбиралась с Алмой при поддержки Генерала и кого-то из своей команды за плечами.
Последние часов двенадцать, присматривая друг за другом, помогали медленно восстанавливать жизнь в отделении. И пока ещё никто не объявил, что с ними будет дальше. Ведь нужно же переселяться теперь, так?
К тому же Вороны явно не радовались Канде, так же как Канда не радовался им. То и дело взаимные оскорбления перерастали в полноценные конфликты, от которых всего полшага до рукоприкладства. В их случае, правда, никто драться руками не собирался. Не солидно как-то Воронам и экзорцистам.