Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

— Признаться, я был весьма удивлён, когда вы связались со мной напрямую, заявив о представлении о моей личной идентичности, — обратился к Книжнику Трайд. — Узнать меня как Палача, как Второго – это одно. Но какого чёрта проводить разговор с парнем по имени Трайд?

Очевидно, посвятившего всю свою жизнь выстраиванию защитных систем, помогающих скрывать информацию, немало коробила собственная несостоятельность — не знать, как тебя вдруг опознали.

— Совокупность некоторых мелочей, — позволил себе усмехнуться Книжник. — Вряд ли кто-то ещё сумеет провести параллель.

—

Вряд ли вообще кто-то с уверенность может сказать, что палач, остановивший другого Ноя, тоже Ной, — дополнил Лави.

Но Трайд шибко довольным не выглядел.

— О чём вы хотели поговорить?

— О! О многом, но боюсь, большинство тем тебе совсем не приглянется.

— Откуда вообще взялась идея болтать с Ноем?

— Ты же знаешь, я раньше практиковал подобное. К тому же… Не так давно мы были вынуждены силой определённых обстоятельств побеседовать с Тысячелетним Графом, — и после этих слов Лави впервые заметил, что Канда о чём-то не знал. По крайней мере, они смогли прикрыть свои действия как полагается. — И были приятно удивлены. Действительно отрадно видеть, что к Графу вернулся разум.

Трайд сощурился.

— И что, уже расплатились за вашу беседу?

— Ты считаешь это расплатой?

— Я знаю, что происходит в Семье, слишком хорошо для того, кто проводит там неделю в году, и этого достаточно, чтобы выяснить, какие идеи и под влиянием какой информации родились. — Трайд вздохнул. — Ваши отношения с миром бесят меня. Никогда не понимал, как Лори вас терпит. Ещё до пробуждения.

— Если собираешься обвинить нас в двуличности, то разве сам не играешь на обе стороны? — хмыкнул всё же задетый Лави. Старик не напоминал, насколько напряжённые у них с Трайдом отношения, но советовал ни в коем случае не прогибаться, не подчиняться и не бояться. Трайд, очевидно, терял всякое уважение к тому, кто не только жил отвращающим образом, но и не был способен отстаивать и защищать свой образ жизни и работы. Впрочем, не выходить за рамки наглости – тоже полезно.

— Интересное утверждение. Даже забавное отчасти, если бы я не принимал его всерьёз, когда мне его так уверенно предъявляют, словно претензию. Но что-то не помню ни единого случая, что позволил бы усомниться в моей преданности Ордену и противостоянию Семье Ноя в этой жизни! И знаешь, почему не помню? Потому что такого не было и быть не могло, даже несмотря на последние события.

— Ну да. Верность Ордену и борьбе против. Ровно до той поры, пока не обнаружит себя Сердце чистой силы, так? — продолжал напирать Лави. — Или пока не случится ещё какая крупная беда, что будет вам угрожать!

— Я верен Графу и сражаюсь против Семьи Ноя, это две разные вещи, что не обязаны исключать друг друга! — прошипел Трайд, и, на первый взгляд, показалось, что он был готов в любой момент окончательно потерять терпение. — Я Ной, и моя изначальная верность принадлежит Тысячелетнему Графу. Как и верность любого члена Семьи!

Весьма опасное признание-откровение. Вы, люди, здесь просто так, я вас использую. С такой точки зрения Трайд выглядел одним из самых отвратительных Ноев. Набирал людей, чтобы с ними, как с пушечным мясом, пытаться драться против остальных членов Семьи,

таким образом их тренируя.

Не нужная, искусственная оппозиция. Впрочем, появлялась она и без Трайда и почти всегда понятия не имела, что борются против именно Ноев, так как в прочие времена открытой войны между членами семьи и носителями чистой силы не было.

С той же стороны Трайд помогал людям ослабить власть Ноев. Да, Трайд не выступал против главы, но если бы его не было, влияние и власть Семьи Ноя была бы куда более ужасающей, и страшно представить, какая мерзость могла твориться в мире совершенно официально и нормально.

И при этом все Нои, по сути, служили Графу и защищали его.

— Тем более, как бы выживали без него…

— И это тоже. В отличие от людей, мы не страдаем склонностью уничтожать всё, от чего зависит само наше существование.

Ещё более интересное откровение. О том, что Нои не могут желать смерти всем людям, иначе в ком же им перерождаться?

— И верность всех вас… — кивнул Лави, не сразу осознавая, что именно его так развеселило в формулировке. — Но подожди! Наверное, всех, кроме новеньких? Или просто слишком умных? Тех, кто может перебить всю семью и попытаться уничтожить даже Графа, нет?

— Ах, а новые книжники, должно быть, судят ситуацию, лишь исходя из слухов, пренебрегая сбором важных сведений.

Трайд ядовито улыбался, и Лави понял, что его поймали. Ведь и правда, фактов, рассказывающих историю, стоящую за нападением Четырнадцатого, на руках не было.

— Вы все здесь двуличные придурки и жутко бесите! В том вся суть?? — очевидно, именно злого окрика Юу им всем не хватало, чтобы снова взять себя в руки.

Лави оглянулся на своего учителя, пытаясь понять, насколько тот недоволен произошедшим, но ничего понять не сумел. Старик лишь кашлянул и напомнил:

— Мы никогда не отрицали желания узнать о войне со всех доступных сторон. Впрочем, как и Второй Ной никогда не отрицал своей верности Графу и направленности действий против прочих членов Семьи. Просто ни он, ни мы о подобном никогда не распространяемся. Да нас обычно и не спрашивают.

— И я знаю, что вам интересно было бы от меня узнать, — очевидно, возвращаясь к иной стороне вопроса, продолжил Трайд. Да, он знал, как работать, и ни слова лишнего не сказал, но его раздражение было очевидно. Официально Книжники принадлежали стороне Чёрного Ордена. И имели полное право сдать его сущность с потрохами. И может быть, даже избежать гнева других членов Семьи, так как Графа такой поворот мог бы всего лишь позабавить.

— Начиная с Алмы Кармы, — Трайд оглянулся к Канде, — Я не могу знать всех подробностей.

— Я знаю достаточно, чтобы догадываться кое о чём, — кивнул Книжник. А вот Лави не знал.

— Почему вы оставили его здесь? Если провели свой опыт, почему не ждёте результатов? Или они связаны с нахождением Кармы здесь?

— Нет. Просто, у нас нет возможности его забрать. Знаю, звучит странно, но… Есть причины, чтобы оставить его. И некоторые из членов Семьи, я уверен, будут даже надеяться, что судьба юноши окончится плохо, до того как о нём смогут позаботиться. Просто чтобы выступить назло.