Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Говорили, единственный, с кем в последние он дни общался, но больше молчал, был Канда Юу. Удачный образец эксперимента, служащий экзорцист, что уже однажды, во время недавнего нападения, защищал их.
Билли не мог думать об этом парне плохо.
Но у Алмы такой защиты не было.
Алма Карма выглядел и был как минимум странным. Он не походил на человека вообще. Эти тёмные полосы, пятна повсюду. И этот хвост!
Билли передёргивало. Он пытался смотреть в лицо, отыскивая сохранившуюся человечность, но Алма его скрывал. Прятался, словно от яркого
Так что Билли, сбитый с толку и не определившийся толком, что он обо всём этом думает, оказался за дверью, что снаружи охраняли страшные типы в красном, один на один с Алмой Кармой. Вынужденный делать что-то умное.
Чёрт возьми, он не настолько молод, чтобы тешить напрасно самолюбие и думать, будто сейчас именно он сделает великое открытие! Может, кто-то иной именно в таком ключе и принимал эту ссылку за большую возможность, но не Билли! Он желал выйти отсюда и хотя бы… шпаклевать! Или таскать коробки! Но нет же, он уже вон как подрос, ввысь слегка, вширь раздался, и ценнее стал раза в полтора или даже в два.
Оттого его засунули сюда скучать и сходить с ума?
Алма Карма, сжавшись, лежал на койке, отвернувшись, наверняка вперив взгляд в стену и напряжённо прислушиваясь к каждому звуку. Он точно не спал, что было редкостью. По последним данным, Алма быстро выдыхался, терял энергию и силы. То ли какие-то факторы из окружения так влияли, то ли и впрямь Нои напортачили в его создании, потому и бросили подыхать. И скоро Алмы Кармы не станет.
И вроде бы срок его активности становился всё меньше и меньше, и обычно после опытов и замеров в этой комнате он валился с ног.
Но не для Билли.
— Эй? — осторожно, очень неуверенно позвал он. — Ты чего не спишь? Я мешаю тебе?
Алма сжал руки в кулаки, ниже опуская голову, пряча лицо в коленях, и что-то тихо, невнятно пробормотал. Может, и не ответ то был, а хотя бы и ругательство.
Задолбали все парня. Он и сам не знал, что с ним случилось и что он теперь.
Или же он лишь играет?
Билли разрывался. Его злила собственная нерешительность и неопределённость ситуации и существа, что было перед ним.
Он уселся в углу на стул, сложив руки на груди, и решил игнорировать Карму до последнего. Будто его и не существует. Так пролетит время, Билли уйдёт, а что будет с этим… его не волновало.
Вот только Билли не рассчитал, что устал за сутки, ведь режима дня и графика нормального не существовало, и задремал. Так же, как и многие до него, но…
Никто из них не просыпался от тихого стука и не рассматривал обхватившего себя, дрожащего, скулящего Алму Карму. Сипящего что-то плохое. О плохом. И ни при ком другом Алма Карма вдруг не кидался на дверь диким зверем с воплем:
— Убери от него руки!!
И Алма затарабанил в дверь, царапая ногтями, сползая на колени.
— Прекрати сейчас же!!!
Крик стал ещё более страшным, громким, снаружи никто ничего не предпринимал, но Карма, дрожащий от ужаса, ярости или боли, переполняемый эмоциями, уже отвернулся, вспоминая о нахождении в комнате
====== Глава 72. Ближе и ближе. ======
Пустая комната управления ощущалась неправильно.
Аллен никогда не чувствовал себя здесь так жутко.
Слепящие белые стены, пол и потолок. Неуютная пустота. Даже инструмент больше не манил к себе, желания сесть и сыграть хоть что-то не появлялось. И страшнее всего было глядеть в зеркало, где отныне осталось лишь настоящее отражение происходящего в комнате, безжалостно напоминающее о том, как одинок здесь сейчас Уолкер.
В общем, неприятное местечко, от которого бросает в дрожь.
Аллен перемещался здесь медленно, нерешительно, с куда большим страхом, чем тот, с которым он попал сюда впервые. Тогда у него был успокаивающий советчик. Теперь Уолкеру казалось, будто советчик не выбрался, наконец, из тюрьмы, а утрачен навечно.
И почему он пришёл сюда в подавленном одиночестве?
Ах да, причины были.
И его больше никто не сдерживал, разрешая наведываться, но не творить чертовщины. Сам Аллен мог бы начудить здесь так, что больше и не выбрался бы до тех пор, пока кто-то снаружи не сумел к нему пробиться. Так что Уолкер собирался осторожничать изо всех сил. Он даже шагал медленно и осторожно, будто ожидая в любой момент подвоха с проваливающимся полом.
Впервые ощущение, что он парит в воздухе посреди ничего, дошло до него, конечно, раньше, но теперь Аллен и впрямь не чувствовал себя в безопасности. Поспешил было к инструменту, замер над клавишами, не решаясь притрагиваться к любой. Раньше всегда был советчик, что помог бы в случае ошибки. Теперь он один.
Как, однако, он успел срастись с Неа!
Аллен понятия не имел, насколько их связь сумела сохраниться на сегодняшний день, не ощущая ничего подобного. Но он и раньше, каждый день встречаясь с Неа во сне, не мог сказать, как они связаны. Вайзли как-то объяснял, что эта связь почти односторонняя, то есть это Неа вцепился в Аллена, потому и приходит, чувствует и помогает. А Аллен со своей стороны мало что может. Обидно немного, и отчасти хотелось либо ничего, либо что-то равное, но…
Да плевать! — решил Аллен, как никогда сожалея, что всё же не может никак с Неа связаться. Особенно сейчас, когда Ной ещё не устроился как следует в своём теле и не мог дёргаться ни в какую сторону. Связаться с Алленом старым способом уже не получилось бы, но даже подобные пути попроще таили в себе опасность.
Аллен не собирался подвергать их опасности после всего, через что они прошли, чтобы достичь этой точки. К тому же у них было так много дел впереди!
Он осторожно присел, задумываясь о том, что впервые общался с Неа, и тот не играл и не пел. Интересно, а реальный делает это часто? Или в зазеркалье нечем себя больше занять было? Ведь слух, похоже, был самым сохранившимся чувством у Четырнадцатого. Потому он так трепетно относился к музыке и возможности продолжать играть.
А Аллен был единственным собеседником их реальности – вот почему он стал так дорог.