Эль скандаль при посторонних
Шрифт:
— П-почему? — шепчу я.
— Хозяева чего-то не поделили. Продали вас каким-то браткам. А браткам газета зачем? Браткам квадратные метры нужны. Вот так, дамочка. Шли бы вы лучше домой.
— А как же гонорар, зарплата?
Охранник пожимает плечами. Ему неинтересны мои гонорары и зарплата. Тут бы мне повернуться и тихо отвалить домой, как, собственно, я и рассказывала впоследствии девицам. Но какая-то неведомая сила поднимает меня над полом, бросает на охранника и начинает моими кулачками молотить его каучуковую грудь.
— Пустите! Пустите меня! — ору я. — Мне на работу надо! Я работать
Охранник берет меня за запястья двумя пальцами, легонько сдавливает и отцепляет от своего черного похоронного костюмчика. После чего зовет старшего. Старший прибегает, видит женщину в невменяемом состоянии захлеба и заика и тащит стакан воды. Я хватаю стакан и выливаю воду ему на голову.
— Ах ты! — говорит старший и добавляет кое-что, чему нет места в словаре интеллигентного человека. — Ах ты! Тащи ее сюда!
Они тащат. Я квакаю и упираюсь. Наконец они сажают меня на стул в своей каморке и связывают руки носовым платком. Старший куда-то звонит. Видимо, еще более старшему. Более старший отдает приказания. Я слышу, как его лай рвется из мембраны.
— Ну вот что, — говорит старший, положив трубку. — Успокоились? — Я киваю. Он развязывает мне руки. — Сдавайте пропуск!
— Не сдам! — вякаю я и на всякий случай опускаю руку в карман, где лежит мой пропуск. Мне кажется, что пока пропуск при мне, я — при работе.
— А в милицию? — ласково спрашивает старший.
— А по кумполу? — так же ласково спрашиваю я.
— А не достанешь! — игриво отвечает старший.
Я встаю и даю ему здоровенный щелбан. Старший вскрикивает и хватается за лоб, на котором тут же вспухает шишка.
— Медячок! Медячок! — не своим голосом кричит охранник. — Медячок приложить! Или сырого мясца!
— Она хулиганка, — совершенно спокойным человеческим голосом говорит старший. — Что делать будем?
Через минуту я оказываюсь в бывшем кабинете нашего бывшего главного редактора. За столом главного сидит Что-то. У Что-то синий бритый затылок и пуленепробиваемые глаза. Что-то курит «Пэл-Мэл». Сто лет не видала, чтобы кто-то курил «Пэл-Мэл»! Это обстоятельство как-то смягчает меня. Я даже готова плюнуть на чудовищного золотого краба, которого Что-то держит на пальце вместо перстня. Я улыбаюсь Что-то.
— Ты... это... ты чего бузишь? — спрашивает Что-то.
— Работать хочу, — честно отвечаю я.
— Кем? — интересуется Что-то.
— Журналистом, — отвечаю я и добавляю: — Кинокритиком.
— Нам... это... критики не того, — говорит Что-то.
— А кто вам того?
— Ну... это... конкретные парни... киллеры... можно чистильщиком. Пойдешь в чистильщики?
Я вспоминаю, как вчера чистила и драила квартиру, и содрогаюсь.
— Нет, — говорю я. — Не люблю убираться.
— А... ну смотри... хозяин — барин... А что любишь?
— Кино смотреть, — совсем честно говорю я.
— Кино... — задумчиво повторяет Что-то. — Будет тебе и кино.
Он нажимает на кнопку звонка. В комнату вбегает старший.
— Ты... это... Серень... ты ее мальчикам отдай... пусть покажут кино.
— Нет! — кричу я. — Не надо кина! Я больше не буду!
— Ну ладно, ладно, не психуй. Не надо так не надо. Что мы, не люди, что ли? Садись пиши.
— Что писать?
— Вот и пиши, что больше
Я беру лист бумаги, ручку и пишу.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА НОМЕР ШЕСТЬ,
в которой Мопси дает отпор криминальным структурам
Уважаемый!
(Тут я останавливаюсь и поднимаю глаза на Что-то.
— А как вас зовут? — спрашиваю я.
— Смело! — восхищается Что-то. — Погоняло хочешь? Зови Толиком.)
Уважаемый Толик!
Честное слово, я больше не буду: спать до 11 утра, ездить в автобусе без билетика, тайком от своего мужа Большого Интеллектуала покупать предметы женского туалета в магазине «Дикая орхидея», каждый день звонить Мурке и трепаться с ней по часу без карточки, красить губы коричневой помадой, засовывать в стиральную машину белое с цветным, оставлять зубную пасту в душевой кабинке, смотреть телевизор до часу ночи, особенно сериал «Черный ворон», который я и так знаю наизусть, так как читала книгу, загибать страницы у книг и отворачиваться в кино, когда там пилят людей, потому что потом ни одной рецензии толком не напишешь и коллеги говорят, что я необразованная.
Торжественно обещаю: после каждой еды мыть посуду, каждый вечер готовить Интеллектуалу горячий ужин, три раза в день гулять с пуделем, а то если два, он писается в ванной, тратить на питание не больше, но и не меньше, чтобы не ограничивать себя в витаминах, прочесть книгу Сергея Эйзенштейна «Статьи о кино», изучить биографию Дзиги Вертова, отдать свою кровь в Фонд президентских инициатив, научиться курить взасос, потому что не взасос стыдно, зарабатывать не меньше 300 у.е. в месяц, лаять не чаще 1 раза в неделю.
Еще могу попробовать научиться делать мостик и березку, но это не наверняка.
Спасибо за внимание!
Адрес моей электронной почты: [email protected]. На случай экстренной связи.
С общим приветом, Мопси.
Что-то по имени Толик внимательно прочел мою записку, потыкал в нее толстым пальцем с крабом и спросил:
— Триста у.е. — это что?
— Это зарплата, — пояснила я.
— Ты серьезно? — поинтересовался он.
Я кивнула. Толик пожал плечами, как бы говоря: ничего не понимаю в этой жизни!
— Так бывает? — спросил он с тяжелым недоумением, перерастающим в обиду. В принципе он имел право обижаться. Никто никогда не говорил ему, что на свете бывают зарплаты в 300 у.е. и что люди даже на них живут.
Я еще раз кивнула. Должен же кто-то открыть бедному мальчику глаза на мир. Что-то понурился. Ему было тяжко переживать крушение идеалов.
— А... вот это... насчет лая. Чего-то я недопонял.