Ел я ваших демонов на завтрак!
Шрифт:
— Я ж говорю, Всеблагая благословила твоего друга. Так же, как и тебя. У него теперь есть магический дар.
Это было словно удар обухом по голове.
— Что? — спросил я.
— Вот я и говорю, как интересно! Всеблагая благословила твоего друга практически одновременно с тобой. Видимо, у неё на вас большие планы! — шисаи Анита смерила меня взглядом. — Единственное, я не могу понять, какой именно у тебя дар. Что-то мне мешает…
— А у Кинпатсу? У него можете? — перебил я, снова переключая её внимание
— У него могу. Он может выращивать цветы.
— Ну да, — кивнул я, — у них дома цветочная лавка.
— Ты не понял… — засмеялась верховная жрица и провела рукой над грудью Кинпатсу.
И в тот же момент от его рук потянулись лианы, которые тут же начали распускаться огромными красными цветами, похожими чем-то на лилии. Почему похоже? Да потому что лилии не растут лианами. Это луковичные растения. Это я точно знал — помогал жене вскапывать под них грядку… В прошлой жизни.
Сильно разрастись лианам шисаи Анита не дала. Она как бы собрала всё в кулак, и лианы исчезли.
— Даже не знаю, где пригодится способность твоего друга, но это уже не моя забота. Теперь это забота императора, да будут его дни благословенны! — сказала она и добавила задумчиво: — В последнее время очень редко кого Всеблагая благословляет магическим даром. А тут сразу двое… Как интересно…
Я понял, что верховная жрица в курсе, что отец продаёт людей, которые обретают дар в лечебнице. Выходит, она тоже в доле? Хм… Такое лицемерие — лечить людей, а потом продавать их в академию магии!
И тут до меня дошло: Кинпатсу обрёл дар! Его тоже продадут. Как и меня! Нас вместе…
С одной стороны, это был своего рода подарок. В академию магии поедем вместе. А вот с другой… С другой всё было очень грустно.
Я вспомнил приветливую маму Кинпатсу, его братьев и сестёр — все пятеро были младше его и пока ещё не очень-то могли помогать маме в лавке. Семья не так давно лишилась кормильца, и теперь новый удар — старший сын покинет родной дом.
— А как же его семья? — спросил я у верховной жрицы. — У него ведь недавно отец погиб. И кроме Кинпатсу у его матери ещё пятеро маленьких детей.
— Всеблагая не оставит их без своего покровительства, — уверенно ответила шисаи Анита и холодно добавила: — А сейчас иди!
— Я тут побуду… — начал было я, присаживаясь на край кровати Кинпатсу, но верховная жрица решительно прервала меня:
— Иди! Кинпатсу вечером уже вернётся домой. У него будет время попрощаться с родными. Как и у тебя.
Последние слова прозвучали, как намёк, мол, иди домой к мамкам-нянькам.
Ну уж нет, дорогая шисаи Анита! У меня совершенно другие планы на вечер!
Поняв, что хуже, чем есть, с белобрысым дохляком, выращивающим цветочки ничего не случится, я поклонился верховной жрице и оглядел лечебницу. Мне срочно нужна была Ёсико! У меня были вопросы.
Спрашивать у верховной жрицы, где послушница, я не стал. Мне почему-то не хотелось, чтобы шисаи Анита знала, что мы с Ёсикой общаемся. Не знаю, может, это паранойя, а может навыки ещё из той жизни, но не хотелось и всё тут.
Значит, нужно найти её самостоятельно.
В лечебнице Ёсико не было. Но зато были другие девушки в белых балахонах. К ним-то я и направился. Но не прямиком. А сначала как бы на выход, чтобы шисаи Анита думала, что хороший мальчик и послушно потопал домой. А потом уже за колонами свернул к девушкам.
На мой вопрос, где найти Ёсико, одна из девушек попросила следовать за ней и повела меня вглубь храма, свернула в один из коридоров, потом ещё в один, освещённый факелами, и, наконец, привела к небольшой келье, где я и увидел Ёсико. Она сидела с закрытыми глазами на коврике на полу, перед ней в резном подсвечнике горела свеча. Ёсико медитировала.
Девушка, которая привела меня, сказала, что я должен оставаться снаружи кельи и дождаться, пока не закончится медитация, и только потом позвать Ёсико.
Я кивнул, что понял, и сел прямо на пол рядом с дверью, ведущей в келью послушницы и опёрся спиной о прохладную шершавую стену.
Едва стихли шаги послушницы, что привела меня сюда, как повисла плотная, оглушающая тишина.
Келья находилась посередине между факелами, в самом малоосвещённом участке коридора. Немного света добавляла свеча Ёсико.
На противоположной стене коридора благодаря свече высвечивался прямоугольник, а в нём плясали едва заметные тени.
Сам того не желая, я начал присматриваться к танцующим теням. В них угадывались атакующие демоны и мы с парнями на вертушке — плыли за демонами в белом мареве. Мы поливали их сразу из обоих пулемётов ПКТ, после расстреляли блоки с ракетами С-8, потом снова поливали из пулемётов. А они всё лезли и лезли.
И вот когда мы расстреляли весь боекомплект, я увидел, что демоны не просто атакуют. Они все до единого во время атаки посматривают на меня, словно контролируют, что я буду делать. Как будто их действия зависят от того, что предприму я.
Чушь какая-то. Чего б демонам контролировать меня? Я на спецоперации. И моя задача уничтожать их. И если они меня боятся, то они должны бежать от меня, а они продолжают атаковать.
Чёрт! Они меня боялись. Они смертельно меня боялись! Но того, что гнало их вперёд, они боялись ничуть не меньше. А может даже и больше!
Чем больше я всматривался в демонов, тем сильнее вокруг меня клубилось белое марево.
Потом начали вращался винт, кабина вертолёта… У моих парней на лицах снова застыло выражение ужаса и… они снова поплыли перед моими глазами.