Ел я ваших демонов на завтрак!
Шрифт:
Кстати, про них надо бы узнать побольше!
— Учитель, — я снова поднял руку и, не дожидаясь разрешения, спросил: — А какого рода межклановые конфликты есть сейчас? Какие кланы конфликтуют? И из-за чего?
Мне в академии магии эта информация может быть очень полезна.
— Более древние кланы недовольны, что новые занимают равное с ними положение и даже возвышаются над ними, — начал рассказывать учитель. — Например, клан Такаги, который специализируется на…
И тут прозвенел звонок.
Ученики
— Так что там с кланом Такаги? — спросил я.
— Закончим завтра. На сегодня занятия закончены, — ответил учитель и тоже пошёл на выход.
А до меня вдруг дошло, что это был последний урок на сегодня.
Поставив себе зарубку, узнать, чем знаменит клан Такаги, я тоже поднялся.
Изуми шла впереди меня. Я хотел окликнуть её и не успел. Дорогу мне заступил Тайшо.
— Не слишком ли торопишься? — спросил он с насмешкой, прижимая к себе распухшую в запястье руку.
Наверное, я всё-таки руку ему сломал. Ну что ж, впредь будет думать, прежде чем кулаками махать.
— Не болит? — я с преувеличенной заботой кивнул на его руку.
Тайшо заскрежетал зубами. Какая это приятная музыка — зубовный скрежет бессильного врага!
— Не об этом тебе нужно беспокоиться, — Тайшо угрожающе надвинулся на меня.
Мне стало смешно.
— И о чём мне нужно беспокоиться? — спросил я, глядя в глаза Тайшо.
Он мне сейчас был точно не противник. Я, конечно добрый в глубине души, но ведь я могу и усугубить травму…
— О том, что ты отправишься в больничку вслед за Кинпатсу, — самодовольно произнёс Тайшо.
Кинпатсу… Ёпт!
Мой удар был коротким и быстрым. И точным! Прямо в распухшую кисть.
Тайшо взвыл. Не упал он только потому, что я его уже держал за грудки:
— Что вы с ним сделали, уроды?! — рявкнул я. — А ну отвечай! Или убью нахер!
И тут я увидел в глаза врага страх и… под ним начала растекаться лужа.
Я отступил немного, чтобы ссанки не коснулись моих сандалий, выждал немного и отшвырнул сломленного Тайшо.
Он беспомощно заскулил. А я повернулся к растерянному рыжему:
— Пока я не вырвал серёжки с твоих ушей и не скормил их тебе, отвечай, что вы, ублюдки, сделали с Кинпатсу?!
Рыжий тоже пересрался. Не смея сбежать, он начал, заикаясь, рассказывать.
Оказалось, что вчера, воодушевлённый тренировкой Кипатсу, пошёл прогуляться и наткнулся на этих ублюдков. Решил восстановить справедливость. Есть такое у неофитов. Подсмотрят какой-нибудь борцовский приём, и решают, что теперь всесильные! Естественно, Тайшо с подручными его избили. Причём, так, что он потерял сознание. А эти мрази бросили его и сбежали.
Я от души пнул Тайшо по сломанной… теперь уже точно сломанной руке.
— Молитесь, ублюдки, чтобы Кинпатсу был жив! — сказал я, перешагнул через Тайшо и
Остальные мрази прыснули от меня, как тараканы. Ничего, я с ними ещё поквитаюсь. Сейчас пока некогда. Сейчас нужно побыстрее узнать о состоянии Кинпатсу. Раз говорят про больничку, то знают, что он там. Значит или проследили, или выяснили. Вот ведь уроды!
Ну ничего, когда Кинпатсу узнает, что Тайшо обоссался прямо в классе, ему станет полегче. Только бы он был жив! Верховная жрица говорила, что, если есть хотя бы одна искра жизни, они вылечат. Да я свечку поставлю Всеблагой, только бы всё было хорошо!
Я сам не заметил, как начал уже подниматься по храмовой лестнице. В себя меня привели нищие, которые просили подаяние.
Я автоматически сунул руки в карманы и расстроился. Денег у меня не было. Но я хорошо помнил выражение Ёсико, когда в первый раз хотел пройти мимо них.
— Простите, — сказал я нищим. — Мой отец лишил меня налички.
На лицах попрошаек было выражение: «Это твои проблемы, червяк!»
Я снял свою шляпу и протянул им:
— Возьмите вместо денег, она новая. И помолитесь Всеблагой за моего друга пожалуйста!
Нищие недоуменно переглянулись. Видимо, это был первый в их жизни натуральный обмен.
Я стоял и терпеливо ждал решения, хотя душа рвалась поскорее бежать, узнать, как там Кинпатсу. Даже не думал, что так расстроюсь из-за того, что его избили.
Наконец, один из нищих взял мою шляпу и произнёс долгожданное:
— Да благословит тебя Всеблагая!
Не понимая, что делаю, я сложил руки намасте и поклонился:
— Спасибо, брат!
И побежал, перепрыгивая через две ступеньки.
Я задыхаясь взлетел на самый верх, но не остановился отдышаться, а, зажав колющий бок, направился прямиком в лечебницу.
Почти все койки были пустыми. Занятых было раз-два и обчёлся. И около одной из них сидела верховная жрица.
Именно в ту сторону я и направился. И не ошибся. Она сидела рядом с койкой, на которой лежал бледный Кинпатсу. Он то ли спал, то ли был без сознания.
— Как он? — спросил я, подойдя к жрице.
— Теперь с благословения Всеблагой с ним всё будет хорошо, — ответила шисаи Анита и посмотрела на меня. — Кизаму? Что ты здесь делаешь?
— Это мой друг, — ответил я верховной жрице.
— Друг? — переспросила она. — Как интересно.
И она снова попыталась закрутить в моём сознании марево, но я сразу же пресёк её попытки, переключая её внимание на Кинпатсу:
— Он скоро выздоровеете? — озабоченно спросил я.
— Он уже здоров, — ответила верховная жрица. — Теперь только нужно, чтобы восстановилась его прана. Его родная прана вся переродилась…
— В смысле? — не понял я, вспоминая рассказ рыжего.
По его словам Кинпатсу сейчас должен был умирать.