Элантрис
Шрифт:
Шай напряглась в ожидании.
Великий слегка наклонился и посмотрел на нее через отверстие в дверце камеры, выждал паузу и подозвал охрану.
– Арбитры желают говорить с тобой, Воссоздатель.
Дверь ее каменной темницы отворилась – они спускают лестницу! Шай слегка отошла, чтобы освободить место.
Терзаемая сомнениями, она стала подниматься. «Если бы я вдруг решила кого-то казнить раньше срока, – размышляла она, – я бы как-нибудь обманула несчастного, чтобы он сам вылез из
Шай осмотрелась, прикинув маршрут: вероятно, ее действительно ведут в покои к арбитрам. Ну что ж, это шанс! Она уже и не надеялась.
Попалась! Как же так получилось… Но уже ничего не изменишь. Обвели вокруг пальца, и не кто иной, а придворный шут. Воспользовался ее доверием и обманул. Он оказался хитрее!
Шут стянул у нее подделку имперского Лунного Скипетра, подменил ею оригинал и был таков.
Ее дядя Вон всегда учил – в жизни обязательно кто-то будет лучше, хитрее. Пускай ты самый-самый, но все равно найдется такой, кто тебя обставит.
«Помни это, – говорил он, – и гордыня никогда тобой не овладеет, не позволит расслабиться».
Шуту она проиграла. Значит, сейчас обязательно выиграет. Горечь заточения отброшена прочь – теперь надо брать быка за рога, во что бы то ни стало.
И ставка ныне – не золото, а жизнь!
Стражников (или, вернее, их народ) называли Бойцами. То есть так нарекли их Великие. Когда-то Бойцы именовали себя Мулла'дель, но эта нация так давно слилась с империей, что слово позабылось.
Они были высокие, крепкие, гибкие. Кожа – бледноватая, волосы – кудрявые, темного, как у Шай, цвета. Правда, у нее они ровные и прямые.
Девушка изо всех сил старалась казаться выше перед такими великанами. Сама Шай – выходец из народа МайПон, люди которого завидным ростом не отличались.
– Эй, ты! – крикнула она старшему среди Бойцов. – Я узнала тебя!
С такой чудной прической шлем, видимо, он носил нечасто. Бойцы были в большом почете у Великих и быстро росли в чинах. Такое продвижение по государственной службе называлось «Возвышение». У этого прямо глаза сверкали! Броня искрилась, словно от мороза. Свое будущее он явно видел только светлым.
– Конь, – продолжала Шай. – Это ты перебросил меня через спину своего коня, когда меня поймали. Хорошее животное, высокое, гуришской породы белоснежного цвета. А ты большой знаток лошадей…
Боец, не отрывая взгляда, тихо, но отчетливо прошептал:
– Какое удовольствие будет прикончить тебя, девка!
«Мило», – подумала Шай, когда они входили в Императорское Крыло дворца. Каменная кладка была изумительна – под стать древнему ламиойскому стилю, а высокие мраморные колонны инкрустированы барельефами.
Между колоннами располагались урны, исполненные в том же стиле; так когда-то делали глиняные и керамические изделия.
Шай вспомнила, что сейчас у власти находятся члены фракции
«На днищах тех «древних» урн, – подозревала Шай, – находятся печати души, именно они превращают невзрачную работу в совершеннейшую, великолепную копию».
Да, да – так и есть. Великие, конечно, называли ремесло Шай колдовством и поганью. Нюанс был в том, что запрещалось воссоздавать человека. Вполне разрешалось, даже поощрялось, делать копии предметов быта и искусства; подобная деятельность регулировалась. Переверни такую урну, сними печать со дна – и она превратится в обычную неукрашенную лепнину.
Бойцы повели ее к инкрустированной золотом двери. Пока они открывали, снизу на внутреннем ее обрамлении Шай успела разглядеть печать души – вот почему дверь выглядит как поделка из далекого прошлого.
Стражники завели ее в уютную комнату. А там – все на манер охотничьего домика. «Века эдак пятого, – подумала Шай, – треск теплого очага, небольшие толстые ковры, деревянная мебель в каких-то пятнах…»
Все арбитры – пятеро членов фракции «Наследие» – ожидали внутри. Трое из них – мужчина и две женщины – сидели у камина на стульях с длинными спинками. Еще одна женщина занимала место за столом прямо напротив дверей – Фрава, глава арбитров, важная фигура в империи, влиятельнейший человек после самого императора Ашравана.
В седеющей косе – красные и золотые ленты; роба тоже в золоте. Помимо всего прочего Фрава заведовала сокровищницей Его Величества императора – Императорской Галереей с соседними кабинетами. Шай давно уже мечтала обворовать Фраву.
Перед ее столом стоял Гаотона, старший Великий. Судя по всему, они с ней как раз что-то горячо обсуждали. Когда Шай ввели, он сразу же вытянулся, заложил руки за спину, изображая раздумья. Гаотона среди них – самый старший, и, по слухам, давно утративший всякий авторитет. Говорят, от него отвернулся даже сам император.
С появлением Шай, оба замолчали и пристально взглянули на нее, будто она кошка, которая только что опрокинула дорогую вазу. Шай изо всех сил старалась не щуриться – очков-то нет, ей нужно казаться сильной, насколько это возможно.
Фрава взяла со стола какой-то лист бумаги.
– Ван ШайЛу, список предъявляемых тебе преступлений очень впечатляет…
«Ну и сказала же… В какую игру играет эта женщина? Она что-то от меня хочет, – решила Шай. – Это единственная причина так себя вести. Вот и представился удобный случай».