Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Мороз Олег Павлович

– Я бы не сказал, что Горбачев поддерживает Содружество. Но сопротивление исключено, тем более вооруженное. Я отрицаю возможность югославского варианта в России или гражданскую войну.

Заявление Горбачева

9-го же декабря вечером по телевидению было зачитано заявление Горбачева по поводу Беловежского соглашения, о котором пишет в своем дневнике Черняев. Зачитал диктор. Самому Горбачеву, видимо, действительно отсоветовали это делать, - пока, мол, еще рано, не все еще утряслось и «устаканилось», а слишком часто мелькать на экране по одному

и тому же поводу, даже и столь важному, - несолидно. Тут Черняев совершенно прав.

По словам Бурбулиса, заявление «во многом базировалось» на итогах встречи Горбачева с Ельциным и Назарбаевым, которая произошла ранее в этот же день. В нем действительно чувствовалось некоторое желание прийти к компромиссу, или, по крайней мере, не обострять отношения.

Начиналось заявление довольно мягко - говорилось, что Беловежское соглашение «имеет позитивные моменты». В их числе - то, что участие в нем приняло украинское руководство, которое в последнее время «не проявляло активности в договорном процессе». Другой «позитивный момент» - в Соглашении говорится, что необходимо создать единое экономическое пространство с единой валютой и финансово-банковской системой, выражается готовность к сотрудничеству в области науки, образования, культуры и других сферах, предлагается «определенная формула взаимодействия в военно-стратегической области».

Однако, что для Горбачева неприемлемо, - «Соглашение прямо объявляет о прекращении существования Союза ССР». Но судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик. Вопрос этот должен решаться только конституционным путем - с участием всех суверенных государств и учетом воли их народов.

«Вызывает недоумение скоропалительность появления документа, - говорилось в заявлении.
– Он не был обсужден ни населением, ни Верховными Советами республик, от имени которых подписан. Тем более это произошло в тот момент, когда в парламентах республик обсуждается проект Договора о Союзе Суверенных Государств, разработанный Государственным советом СССР».

Требование Горбачева - необходимо, чтобы все Верховные Советы республик и Верховный Совет СССР обсудили как проект Договора о Союзе Суверенных Государств, так и соглашение, заключенное в Беловежской пуще; необходимо созвать Съезд народных депутатов СССР, чтобы он решил, какая «форма государственности» более приемлема. Кроме того, он, Горбачев, «не исключил бы» и проведения всенародного референдума (плебисцита) по этому вопросу.

Дезавуировать Беловежское соглашение он все же не решился

Текст горбачевского заявления подготовил помощник президента Георгий Шахназаров. По его словам, «одновременно» он написал для Горбачева и проект другого заявления, - «дезавуирующего минские документы». Подпиши его Горбачев, это означало бы, что он вступает в прямую конфронтацию с «беловежцами»: вы денонсировали Союзный договор 1922 года, а я дезавуирую вашу денонсацию, вот так - что вы теперь будете делать?

Однако Горбачев не подписал это второе заявление, хотя предварительно - опять-таки по словам Шахназарова, - «согласился» с ним. Не решился? Не посчитал нужным?..

ПОЧЕМУ

ГОРБАЧЕВ НЕ ПРИБЕГНУЛ К СИЛЕ

Армия больше не хочет лезть в политику

Существуют рассказы, будто 8 декабря, когда Горбачев получил известие из Вискулей, он попытался заручиться поддержкой армии, чтобы остановить катастрофическое, как он считал, развитие событий. Так, Сергей Шахрай в интервью «Новым известиям» сообщил:

« - Сразу после разговора с Шушкевичем (с Шушкевичем и Ельциным.
– О.М.) Горбачев позвонил маршалу Шапошникову, министру обороны СССР. Хотел поднять армию, чтобы отменить соглашения. Но Шапошников, мягко говоря, отказался, хотя Горбачев еще формально был главнокомандующим (точнее, верховным главнокомандующим.
– О.М.). Тогда Горбачев стал обзванивать командующих округами, просил поддержки. Но военные не откликнулись. Армия не собиралась второй раз за год лезть в политику. В августе они уже взяли под козырек, вывели танки на улицы, а потом все закончилось сами знаете, как...»

Тут только можно выразить некоторое недоумение, откуда Шахраю известно, когда и о чем Горбачев разговаривал с Шапошниковым и с командующими округами. Сам Шапошников в «Записках главнокомандующего» пишет о телефонном разговоре, точнее разговорах с Горбачевым совсем по-другому:

«8 декабря 1991 года мне несколько раз звонил Горбачев. Разговор касался различных вопросов, главным образом связанных с положением дел в «горячих точках». Но всякий раз Михаил Сергеевич заканчивал одним и тем же вопросом:

– Что слышно из Минска?»

Как видим, в этот день Горбачев сильно нервничал, «сидел, как на иголках». И догадывался, что Шапошникову из Вискулей обо всем сообщат раньше, чем ему самому.

«Около десяти часов вечера, - продолжает Шапошников, - мне домой позвонил Ельцин:

– Сегодня мы в Белоруссии подписали Договор о тройственном союзе - России, Украины и Белоруссии. Каково ваше мнение по этому поводу?

– А другие республики могут присоединиться к нему?

– Да.

– И еще один вопрос, Борис Николаевич. О Вооруженных Силах в договоре идет речь?

– Конечно, идет.

– Тогда у меня просьба к вам: зачитайте, пожалуйста, все, что касается в договоре Вооруженных Сил.

Ельцин зачитал пункт по Стратегическим силам. Там однозначно говорилось, что Стратегические силы будут находиться под единым командованием.

– А как отнесется к этому договору Назарбаев?
– спросил я.
– Его авторитет и влияние в обществе не учитывать нельзя, тем более что часть Стратегических сил размещена на территории Казахстана.