Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
– Считаю, что политик, использующий вооруженные силы для достижения своих политических целей, не только не заслуживает поддержки, но должен быть проклят. Армию надо использовать по ее прямому назначению. Политика, рассчитывающая пустить в ход танки, не достигает цели. Это тупик...
Дальше Грачев вспоминает:
«Об отставке (Горбачев. – О.М.) сказал, как о деле решенном и обдуманном:
– Я сделал все, что мог. Придут другие, может быть, лучше сделают. Изменение условий жизни меня не пугает. Наша семья не избалована. И вообще, может быть, этот перелом в жизни мне даже необходим, – закончил он неожиданно бравурно, чтобы избежать новых сочувственных расспросов.
Настырные
– Я оставляю это на совести этих людей. Мне приходится быть выше эмоций!
Горбачев как будто предчувствовал, что в жизни, которая ждала его после отставки, еще не раз придется вставать «над эмоциями». Он, правда, не предполагал, что потребность в этом может возникнуть совсем скоро...»
Горбачев собирался выступить с прощальной речью 24 декабря, чтобы «не тянуть». Однако Грачев посоветовал ему отложить выступление на один день, «чтобы не портить рождественский вечер» для миллионов его почитателей на Западе. Так что выступление состоялось 25-го.
Дорогие соотечественники! Сограждане! сказал президент. В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР.
По словам Горбачева, он принимает это решение по принципиальным соображениям:
Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик. Но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны. События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться.
Как убежден Горбачев, решения подобного масштаба должны приниматься на основе народного волеизъявления. Тем не менее, он не будет препятствовать реализации принятых соглашений, напротив, будет делать все, что в его силах, чтобы они привели к подлинному согласию в обществе, облегчили бы выход из кризиса и способствовали бы продвижению реформ.
Выступая в качестве президента в последний раз, Горбачев бросил взгляд на тот путь, который был пройден, начиная с 1985 года:
Судьба так распорядилась, что, когда я оказался во главе государства, уже было ясно, что со страной неладно. Всего много: земли, нефти и газа, других природных богатств, да и умом, и талантами Бог не обидел, а живем куда хуже, чем в развитых странах, все больше отстаем от них. Причина была уже видна общество задыхалось в тисках командно-бюрократической системы. Обреченное обслуживать идеологию и нести страшное бремя гонки вооружений, оно на пределе возможного. Все попытки частичных реформ, а их было немало, терпели неудачу одна за другой. Страна теряла перспективу. Так дальше жить было нельзя. Надо было кардинально все менять.
По признанию Горбачева, процесс обновления страны и коренных перемен оказался куда более сложным, чем можно было предположить. Однако в результате и это самое главное общество получило свободу, раскрепостилось политически и духовно. Была ликвидирована тоталитарная система, совершен демократический прорыв реальными стали свободные выборы, свобода печати, многопартийность. Права человека признаны высшей ценностью. Началось движение к многоукладной экономике, к равноправию всех форм собственности… Если говорить о делах международных, мы живем в новом мире: покончено с «холодной войной», остановлена гонка вооружений и безумная милитаризация страны,
Далее следовала самая больная для Горбачева тема, то, на чем он споткнулся, что стало для него трагедией:
Поиски демократического реформирования многонационального государства вывели нас к порогу заключения нового Союзного договора…
Но из-за «нарастающего сопротивления сил старого, отжившего, реакционного», низкого уровня политической культуры, боязни перемен было потеряно много времени…
…Старая система рухнула до того, как успела заработать новая. И кризис общества еще больше обострился… Августовский путч довел общий кризис до предельной черты. Самое губительное в этом кризисе распад государственности. И сегодня меня тревожит потеря нашими людьми гражданства великой страны последствия могут оказаться очень тяжелыми для всех.
Однако последнее, главное, пожелание уходящего президента все же связано не с надеждой на какое-то восстановление в том или ином виде прежнего государства и государственности «жизненно важным» ему представляется сохранить демократические завоевания последних лет. По словам Горбачева, «они выстраданы всей нашей историей, нашим трагическим опытом, от них нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом».
Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и силу духа, сказал в заключение Горбачев. Мы наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой современной и достойной жизни.
«Проводы» Горбачева
Ельцину это выступление почему-то очень не понравилось. И его недовольство наложило отпечаток на всю конечную фазу его отношений с Горбачевым, в частности, как уверен Вадим Медведев, на процедуру передачи «ядерной кнопки» и на процесс «вытеснения» Горбачева из Кремля.
25 декабря, сразу же после прощального обращения Горбачева, его заявления об отставке и краткой пресс-конференции состоялась церемония передачи «ядерной кнопки». Ельцин на эту церемонию не явился.
«Мне передали, – пишет Горбачев в своей книге «Декабрь-91. Моя позиция», – что президент России недоволен моим выступлением, возмущен и отказывается прибыть, как мы условились, в назначенное время. Предлагает встретиться «в нейтральном месте» (?)»
«Кнопку» приняли министр обороны маршал Шапошников и офицеры, которые ее технически обслуживают.
Что могло не понравиться Ельцину в «отставном» выступлении Горбачева? Может быть, то, что Горбачев вновь, на всю страну заявил, что решения о «расчленении страны», «разъединении государства» должны приниматься «на основе народного волеизъявления», а не так, как это было сделано в реальности? Или, может быть, Ельцин посчитал, что Горбачев приписал себе чересчур много заслуг (тут и предоставление гражданам свободы, раскрепощение их, ликвидация тоталитарной системы, свободные выборы, свобода печати, многопартийность, признание прав человека высшей ценностью…)? Уж он-то, Ельцин, хорошо знал, что многое из этого было достигнуто не благодаря Горбачеву, а в борьбе с ним. Или наконец, воспринимая выступление Горбачева на слух, Ельцин решил, что уходящий президент СССР отнес и его, Ельцина, к «силам старого, отжившего, реакционного», к людям с «низким уровнем политической культуры», которые торпедировали подписание Союзного договора? В конце концов, именно он, Ельцин – учитывая, правда, позицию Кравчука, – нанес последний удар по Союзному договору на заседании Госсовета 25 ноября минувшего года.