Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
Не пощадил Ельцин и последние годы коммунистического правления – годы перестройки, горбачевские годы. По его словам, в последние годы ситуация даже усугубилась.
В окружении Горбачева, эти его слова восприняли, конечно, весьма болезненно. Анатолий Черняев:
«Вчера Ельцин произнес новогоднюю речь. Можно бы и согласиться, если бы «сообщил», кому он обязан тем, что может именно так выступать. Но – ни слова. Напротив, оставили, мол, мне Россию, будто в ней 70 лет хозяйничал враг».
Что ж здесь обижаться? Ельцин не раз говорил о заслугах Горбачева. Но в данном случае речь
Впрочем, и по милости Горбачева тоже.
Нищая страна, перебивавшаяся, как говорится, «с хлеба на квас», как-то еще умудрялась субсидировать своих «социалистических» друзей и, буквально до последнего времени, зарубежные компартии. Отныне этому будет положен конец. Ельцин:
– В 1992 году впервые снимаем такую гигантскую статью расходов, как дотации КПСС. КПСС часто и глубоко залезала в государственный карман, перечисляла деньги на содержание других компартий во многих странах.
Снова и снова Ельцин пытается успокоить сограждан – трудности, связанные с вынужденными реформами (а как иначе вытащить страну из глубокой ямы, куда она провалилась?) будут недолгими:
– Говорил не раз, я хочу повторить: нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идет о 6 – 8 месяцах. В это время нужна выдержка. Ни в коем случае нельзя допустить срыва, паники, и тогда наши сложнейшие реформы удастся провести.
В действительности, как мы знаем, эти трудные месяцы растянулись на годы. Что было, то было…
ПРОТИВОСТОЯНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
После заявления Горбачева об отставке их противостояние с Ельциным продолжалось. Выполняя вроде бы данное российскому президенту обещание не критиковать его хотя бы полгода, Горбачев в первое время и не критиковал Ельцина. Однако, не дотянув все же до обещанного полугодия, в своих интервью стал выступать с критикой ельцинской политики, начатых в России реформ. В его позиции произошел резкий поворот: как мы помним, в конце своего президентства, он поддерживал реформы и призывал западных лидеров поддерживать их, и вот – стал их энергичным противником.
Одновременно у Горбачева появляется мысль, что он сам может вернуться в большую политику и снова сыграть какую-то важную роль в российской истории. Уже в середине марта в интервью газете
– Страна нуждается во мне. Я это чувствую. Многие, в том числе и среди интеллигенции, меняют сейчас мнение обо мне. Сейчас они понимают меня лучше.
В апреле в одном из своих выступлений он сослался на политическую судьбу генерала де Голля: после короткой отставки тот, мол, вновь вернулся на пост президента. Ссылка на выдающегося французского политика и государственного деятеля была вполне прозрачна: почему бы и ему, Горбачеву, не повторить этот путь?
Возможно, эти настроения у экс-президента СССР подогревало вроде бы усилившееся у многих людей сожаление о прошлых советских временах, – как его назвала одна из газет, «социалистическая ностальгия у населения, оглушенного диким капитализмом российского рынка».
То там, то здесь к власти возвращались бывшие коммунистические лидеры: в Грузии – Шеварднадзе, в Азербайджане (пока что в Нахичевани) – Алиев. В Литве близок к такому возвращению Бразаускас. Почему бы и ему, Горбачеву, не продолжить этот перечень?
В конце мая, вернувшись из поездки в Америку, в интервью «Комсомольской правде» Горбачев в весьма резкой форме, – кажется, впервые в столь резкой, – заявил, что не согласен с политикой российского правительства. По его мнению, «народ на грани срыва».
Андрей Грачев:
«Уже к маю 1992 года, оценив социальные и политические последствия избранной модели реформы и убедившись, что его опасения, связанные с развалом Союза, оправдываются, Михаил Сергеевич прервал молчание, авторитетно заявив, что новая российская команда двинулась «не туда».
Как уже говорилось, прервал молчание он уже несколько раньше.
Что касается авторитета… У Горбачева, конечно, сохранялся авторитет как у «отца» великих демократических реформ, во многом преобразовавших Советский Союз. Да и весь мир. Однако в том, что касается экономических рыночных реформ, – тут никакого авторитета у него не было. По-настоящему он так их и не начал, в результате чего страна оказалась на пороге катастрофы. Да и не только на пороге – за порогом: страна фактически обанкротилась.
Поэтому можно понять обостренную реакцию Ельцина на горбачевскую критику. В те дни на него, на Гайдара наскакивали все, кому не лень. Нервы были напряжены до предела. А тут еще Горбачев… На пресс-конференции в Ташкенте Ельцин сказал журналистам, что Горбачев дал ему слово «больше никогда не заниматься политикой». Видимо, имелось в виду – во время того самого «марафонского», восьми- или даже девятичасового разговора 23 декабря (его продолжительность называли по-разному – восемь, девять, десять часов).
Резко отреагировал на слова Ельцина и Горбачев:
– Борис Ельцин не тот человек, которому я должен давать обещание.
По мнению Горбачева, Ельцин извратил суть их договоренности:
– Речь шла о том, что я не собираюсь создавать оппозиционную партию на базе фонда Горбачева.
Тут вспоминаются слова Горбачева, когда он в начале 1988-го «передвигал» Ельцина с партийной работы на хозяйственную: «До политики я тебя больше не допущу». Так они поочередно «отлучали» друг друга от политики.