Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
Во второй половине речи Ельцин коротко, тезисно изложил, что, по его мнению, надо сделать в первую очередь, чтобы перестать, наконец, топтаться на месте и ходить кругами. Представил, так сказать, наметки своей программы:
– Считаю одной из задач решительно провести децентрализацию власти и экономики, демонтаж командно-административной системы... За центром следует оставить только определение общих пропорций, регулирование производства через инвестиционную политику, налогообложение и другие экономические методы…
– «Землю - крестьянам!». Да, надо, наконец,
– Принять закон о печати. Средства массовой информации не должны в массовом порядке принадлежать органам партии. Они должны быть более самостоятельными…
– Конституционным путем следует предоставить трудящимся право выбора руководителя государства из альтернативных кандидатур всеобщими, равными и прямыми выборами...
– Но главное - надо решить вопрос о роли и месте партии в обществе. Неотложной задачей представляется разработка и принятие закона о партии, который бы определил рамки компетенции и правомочности решений, принимаемых партийными органами...
В это время, в мае - июне 1989 года, Ельцин все еще остается прилежным, хотя уже и несколько засомневавшимся, членом партии, партийным работником. Он хлопочет о том, как «поправить положение дел в партии». Как он считает, это можно сделать, созвав внеочередной XXVIII съезд КПСС, на который следует прислать представителей от всей партии, выдвинутых путем альтернативных и прямых выборов в первичных организациях. На съезде следует избрать новый состав ЦК, так как нынешний состав «за эти годы не решил поставленных задач».
Ельцину как бы еще не ясно, что эпоха КПСС заканчивается и думать надо не о том, как «поправить положение дел» в ней, а о том, как побыстрей спровадить ее с политической сцены.
Впрочем, может, он это уже понимает, но… понимает и другое: всякому овощу свой срок, ситуация должна созреть, силы - накопиться.
Из экономических и социальных мер, предлагаемых Ельциным:
– Необходимо сократить число министерств… перевести оставшиеся (их аппарат) на хозрасчет… и не финансировать их из госбюджета...
– Предоставить больше политических прав, экономической и финансовой самостоятельности каждой союзной республике. Перевести их на хозрасчет, дать им территориальный суверенитет… За Центром следует оставить право координации вопросов, которые касаются интересов государства и общества в целом…
– За семьдесят с лишним лет, - сказал Ельцин, - мы не сумели продвинуть вопрос хоть о какой-то социальной справедливости. Есть все основания говорить о существовании элитарного слоя в нашем обществе, строящем социализм. Почему в стране десятки миллионов людей живут ниже всякого уровня бедности, а другие купаются в роскоши? Принципом социальной справедливости надо сделать защиту интересов наименее обеспеченных и социально незащищенных слоев общества. Начать, может быть, с того, что, учитывая дефицит, отменить все незаконные привилегии для номенклатуры, да и вообще убрать из нашего лексикона это слово «номенклатура»
Как известно, борьба с номенклатурными привилегиями была в ту пору одним из «коньков» Ельцина, более, чем что-либо другое, доставлявшим ему популярности. В дальнейшем, и во время президентства самого Ельцина, и при его наследниках, эта тема как-то ушла в песок.
Чтобы съезд не ограничился одними разговорами, Ельцин предложил решить на нем ХОТЯ БЫ ОДИН КОНКРЕТНЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ВОПРОС: «иначе люди нас не поймут». Например, можно было бы, установить бесплатное обеспечение лекарствами и бесплатный же проезд в городском транспорте для инвалидов и людей, живущих ниже черты бедности, решить пенсионный вопрос, хотя бы часть его. Проект соответствующего постановления, составленный «очень большой
От себя он предложил также, пока не будут решены «все вопросы здравоохранения», переориентировать 4-е Главное управление Минздрава СССР («кремлевское») на обслуживание материнства и детства.
Вновь о Горбачеве… Ельцин высказывает беспокойство по поводу того, что проходящий съезд, Конституция и партия наделили главу государства чрезвычайно широкими полномочиями. У него может возникнуть соблазн решать «наши сложные проблемы» силовыми методами. В результате мы можем не заметить, как в стране установится «новый авторитарный режим, новая диктатура», тем более, что за семьдесят лет мы так и не научились контролировать действия лидера государства. Для такого контроля Ельцин предлагает довольно экзотическую меру - ежегодный референдум по вопросу доверия председателю Верховного Совета СССР.
Разумеется, Съезд даже не подумал принять это ельцинское предложение. Как-то контролировать главу государства мы так до сих пор и не научились.
В заключительном слове Горбачев ответил Ельцину, правда, не упоминая его имени:
– Как коммунист я категорически не приемлю прозвучавшие, пусть не очень явно, намеки, будто пытаюсь сосредоточить в своих руках всю власть. Это чуждо мне по взглядам, мировоззрению, да и по характеру. Не для того осуществлен на апрельском Пленуме крутой поворот к новой политике, не для того партия и народ развернули трудную работу по демократизации, гласности, по очищению и обновлению нашего общества, общественной жизни. У меня, как у Генерального секретаря, Председателя Верховного Совета, нет другой политики, кроме перестройки, демократизации и гласности, и я еще раз заявляю Съезду, трудящимся, всему народу о своей непоколебимой приверженности этой политике…
Ответил Горбачев и на ельцинское предупреждение, – опять-таки не называя имени своего оппонента, – что у него, главы государства, или у кого-либо из его приближенных «может возникнуть соблазн решать наши сложные проблемы силовыми методами», так что «в результате мы можем не заметить, как в стране установится новый авторитарный режим, новая диктатура».
– Заверяю вас, – сказал Горбачев, – что никаких тут опасностей переворотов или чего-то подобного не существует. Об этом я заявляю твердо. (Аплодисменты). Давайте кончать со всякого рода слухами, особенно здесь, в высшем органе власти, не полагаться на всякую болтовню, которую нам часто подбрасывают. (Бурные аплодисменты).
Как мы знаем, два года спустя попытка переворота, и весьма серьезная, все же случилась. И предприняли ее как раз самые близкие Горбачеву люди.
<