Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Мороз Олег Павлович

Горбачев, начинающий большие перемены в стране, лишь наполовину устремлен своими мыслями в будущее. Другая его половина – в том старом, замшелом номенклатурном мироустройстве.

ЕЛЬЦИН –

ГЛАВА МОСКВЫ

Задача – убрать Гришина

Менее чем за год, с апреля по декабрь 1985 года, Ельцин сменил три высоких партийных поста. 22 декабря Политбюро решило выдвинуть его на должность первого секретаря Московского горкома партии. Надо было смещать Гришина, который никаким боком не вписывался в начатую Горбачевым перестройку. К тому же это был конкурент Горбачева в тот момент, когда после смерти Черненко решался вопрос о лидере партии. Если бы так случилось, что именно он сделался бы генсеком КПСС, ни о какой перестройке, ни о какой демократизации, разумеется, не было бы и речи. Скорее всего, страну ожидал бы еще более смрадный застой, чем тот, который был при Брежневе.

Ельцин опять упирался, ссылался на то, что полезнее использовать его как профессионала в делах строительства, что он только что начал разворачиваться в этой сфере, и отрывать его от работы в самом начале неразумно…

Но его опять сломали все теми же ссылками на партийную дисциплину: Политбюро вот так решило.

Естественно, главным «решателем» выступал Горбачев. Это не было свидетельством, что генсек, вопреки прежним колебаниям относительно Ельцина, теперь проникся к нему большой симпатией. Скорее, выдвижение «строительного» секретаря на один из самых значительных партийных постов – на пост руководителя столичной парторганизации – диктовалось трезвой оценкой его деловых, а главное «бойцовских» качеств: надо полагать, по мнению Горбачева, они соответствовали стоявшей тогда «кадровой» задаче, касающейся Москвы.

«Потом я нередко размышлял над тем, – пишет Ельцин, – почему Горбачев пришел к моей кандидатуре. Он, видимо, учел и мой почти десятилетний опыт руководства одной из крупнейших партийных организаций страны, и плюс производственный стаж… К тому же знал мой характер, был уверен, что я смогу разгребать старые нагромождения, бороться с мафией, имея определенный характер и мужество, смогу капитально поменять кадры, – все это было предугадано. В тот момент действительно я оказался наиболее, ну, что ли, удачной кандидатурой для тех целей, которые он ставил… Я отлично понимал, что меня используют, чтобы свалить команду Гришина».

Будет ли Горбачев в дальнейшем раскаиваться, что выбрал именно Ельцина в качестве антигришинского тарана? Наверное, будет: работа в Москве стала для Ельцина трамплином в его политической карьере, причем трамплином для прыжка в совершенно нежелательном для Горбачева направлении. Геннадий Бурбулис:

– Борис Николаевич получил город, получил карт-бланш, и все думали, что вот он там проведет чистку, а по ее результатам мы и посмотрим, что делать дальше. Но, оказалось, что, расчищая Москву, он сделал большой подкоп под фундамент всей системы.

В

общем, в какой-то момент Горбачев действительно спохватится, действительно, наверное, пожалеет, что сделал Ельцина московским градоначальником, однако до этого еще далеко. Пока что он уверен, что в лице Ельцина сделал достаточно точный, «функционально» точный выбор, хотя особо восторженных «человеческих» чувств, по-видимому, уже и тогда в связи с этим выбором не испытывает.

Спустя два дня, 24 декабря 1985 года пленум Московского горкома послушно освободил Гришина с его поста (как водится, – «по собственному желанию, в связи с уходом на пенсию»). Горбачев предложил на освободившийся пост кандидатуру Ельцина, что ни у кого не вызвало «ни удивления, ни вопросов».

Формально избрание Ельцина состоялось в феврале 1986-го на отчетно-выборной партконференции столицы. Ельцин здесь выступил с двухчасовым программным докладом, в котором наметил пути выхода столицы из кризисной ситуации. (Разумеется, просто смещением Гришина задача не ограничивалась. Надо было приводить в порядок запущенное городское хозяйство).

Как пишет Ельцин, после доклада Горбачев сказал ему: «Подул сильный свежий ветер». Но сказал это «без ободряющей улыбки, с бесстрастным выражением лица».

Москва оживает

Наследство Ельцину от его предшественника досталось, мало сказать, неважное. Как вспоминает Борис Николаевич, было запущено абсолютно все – кадры, социальная сфера… Поскольку со всей страны в столицу по лимиту привлекались рабочие, оказалось, что в 1986 году население Москвы превысило запланированное число на миллион сто тысяч. А если к этому прибавить приезжих, – летом их число составляло три, а зимой два миллиона человек, – на них ведь тоже не была рассчитана социальная сфера города, то обычным делом были повсеместные очереди, грязь, переполненное метро и наземный транспорт…

Ясно было; требуются немыслимые усилия, чтобы вытащить столицу из этой ямы. И усилий одного человека, хоть и наделенного высокими полномочиями, тут явно недостаточно. По словам Ельцина, первое время секретари ЦК, члены Политбюро старались ему помогать, тем более что и сам Горбачев постоянно, особенно в первый год, их настраивал на это. Именно тогда у Ельцина возникла идея организовать повсюду в Москве ярмарки, причем не «разовые», а постоянно действующие. В каждом районе на пустующих площадках были построены избушки, лотки. С городами и республиками заключили прямые договоры на поставку овощей и фруктов. Ельцин:

«С тех пор ярмарки живут, москвичи к ним привыкли, по-моему, считают их своим родным детищем и без них сегодня жизни города уже не представляют».

Ельцин написал это весной 1990 года. Придуманные им ярмарки действительно существовали довольно долго, помогая жить людям не очень имущим. Но сейчас, по-моему, от них нигде следа уже не осталось. Во всяком случае, в Сокольниках, где я живу, возникшая рядом с метро ельцинская ярмарка давно снесена. А на ее месте возник нелепый небоскреб с какой-то шляпой набекрень вместо крыши. «Элитное» жилье. Бывший столичный мэр Лужков энергично разорял мелкую уличную торговлю, освобождая место для «точечной застройки» такими вот «элитными» уродливыми громадинами. А ведь эта торговля позволяла бедным людям сводить концы с концами, предоставляла рабочие места для тысяч «челноков». По-хорошему, надо было бы сначала обеспечить нормальную жизнь продавцам и покупателям, роившимся на этих ярмарках и поблизости от них, а после уж все это поджимать и ликвидировать. Но нет, у нас всегда все не как у людей, всегда все наоборот.