Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
Более того, и в выступлениях, и в кулуарах съезда выяснилось, что ключевые политические фигуры - лидеры республик, - очень по-разному смотрят на будущее Союза. «Независимая газета»:
«Борис Ельцин, продолжающий упорно строить «собственный союз», в кулуарах ясно дал понять, что в ближайшее время возможно заключение четырехстороннего соглашения между крупнейшими республиками страны - Россией, Украиной, Белоруссией и Казахстаном (по-видимому, это был отсыл к тому самому четырехстороннему меморандуму. – О.М.) Если эта идея будет воплощена в реальность, облик будущего объединения может неожиданно измениться до неузнаваемости…»
Но «честолюбивый
Кстати, о республиках Средней Азии. Та же «Независимая газета»:
«IV Съезд отличался от предыдущих еще и тем, что на нем лидеры этих, еще недавно как будто бы во всем согласных с Центром республик, отчетливо заявили о своих особых позициях. Среднеазиатские президенты по-прежнему сторонники Союза, но каждый из них понимает его по-своему. Неожиданную поддержку у них нашла идея Ельцина о составлении Союзного договора самими республиками…
Что бы ни говорили лидеры новорожденных суверенных образований о роли Центра в будущем Союзе…, но Центру в этих схемах остается гораздо меньше места, чем хотелось бы его лидерам. Учитывает ли команда Горбачева, что вирус самостоятельности в подходе к договору охватил практически все республики?.. Итак, на подходе четырехстороннее соглашение. Референдум не удастся провести как минимум в четырех-пяти республиках. Еще шесть заявляют о своем собственном видении договора».
Вот такая вот «победа» Горбачева.
ГРОЗА НАД БАЛТИКОЙ
В начале января 1991 года резко обострилась обстановка в Прибалтике. Этого можно было ожидать. К этому все шло. Центр не мог не предпринять очередную - может быть, последнюю - попытку усмирить балтийских смутьянов. Нетрудно было видеть, что именно в Прибалтике начинаются и расходятся все шире трещины, разваливающие «единый и неделимый».
Можно предположить, что уже где-то осенью Горбачев пришел к заключению, что без применения силы Союз не сохранить. Соответственно, началось его самоотстранение от демократических сил (которые, в общем-то, и были его главной опорой в осуществлении перестройки) и все большее, хотя и не афишируемое, тяготение к силовикам, к ВПК, к коммунистическим ортодоксам.
Основная проблема для Горбачева заключалась в том, что было совершенно непонятно, как он сможет применять силу при подавлении
Единственным способом совместить несовместимое было - прибегнуть к силе, но при этом остаться в тени: я, мол, тут не при чем, - это все делается без моего ведома местными политиками, военными…
Собственно говоря, такой способ уже был применен Горбачевым и в Тбилиси, и в Баку… Тогда он обеспечил себе алиби: перед тбилисскими событиями - отъездом за границу, в Баку карательные действия как бы оправдывались развернувшимися там погромами: их надо было пресечь. Но в Азербайджане сила была применена с опозданием и не только против погромщиков – еще и против «сепаратистов», даже главным образом против них. Здесь никакой подготовкой алиби Горбачев не озаботился. Видимо, было какое-то другое рассуждение. Говорят: хотел посмотреть, как отреагирует мир. Но предугадать реакцию мира было несложно: реакция будет отрицательной, резко отрицательной. Скорее, Горбачев понадеялся, что в самих республиках найдутся какие-то «антисепаратистские» силы, которые все возьмут на себя - останется только их поддержать, прикрываясь Конституцией. Но и при этом - не выходить из тени. Дескать, пусть сами друг с другом разбираются. А поддержка, понадеялся, понадобится не слишком кровавая. Если же военные переусердствуют, - пожурить их потом: ну зачем же вы так неаккуратно, ребята! Главное - добиться результата, отстранить от власти желающих выскочить из Союза, если даже не отстранить - заставить их действовать «по закону» (а закон о выходе из Союза был составлен так, что черта с два кто выскочит).
12 января на Совете Федерации министр внутренних дел Пуго доложил о Литве. Доложил «как надо». Дескать, как известно, 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы отменил действие Конституции СССР; в свою очередь, III Съезд народных депутатов СССР отменил это решение; 7 января этого года в Литве - повышение цен, 8 января - массовая демонстрация протеста…
Обсуждение вроде бы направлено в нужное русло. Горбачев:
– Остался один шаг до кровопролития…
Однако против заданного направления разговора выступает Ельцин:
– Информация, которая поступает, односторонняя, нет в ней точки зрения Литвы. Российские депутаты сообщают из Вильнюса другое. Есть демонстрация силы союзных органов. Послание президента Верховному Совету Литвы составлено не в тех выражениях, которые требовались. Это не ультиматум, но и не призыв к сотрудничеству. В затяжке переговоров с Литвой виноват во многом Союз, в том числе президент. Нам надо находить путь к сближению, а не к конфронтации. Если будут введены войска, это приведет к непоправимой беде для всей страны. Нужен диалог, а не сила…
То, что информация Пуго «упрощенная», подтверждает и присутствующий на заседании председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов. Литовский представитель Бичкаускас разъясняет, как на самом деле было дело:
– …У вас неверная информация. Поводом послужило повышение цен. Но была заранее подготовлена акция по вводу войск. Организованы митинги коммунистами. Есть раненые. Каждые полчаса литовское радио призывает не оказывать сопротивление.
Против применения силы высказываются также лидеры Эстонии (туда тоже вводятся войска), Молдавии, Киргизии…