Электорат хакера
Шрифт:
Он приободрился и продолжил:
— Разве Борисычев овраг не является огромной помойкой, зловоние которой столь сильно, что влияет на генофонд района? И, в конце концов, разве из ваших подъездов не несет мочой?
— Это не мы, это кошки, — снова вступил с ним в диалог алкаш.
В толпе, однако, обнаружились две свидетельницы, которые подтвердили, что это не только кошки, а и сам Борька несколько раз был замечен ими в недвусмысленной позе. Негативная энергия толпы перекинулась на алкаша, которого общественность, видимо, недолюбливала. Когда возмущение толпы стало
— Итак, я не буду обещать вам сверхъестественного, — объяснял кандидат. — Просто с завтрашнего дня начнется реконструкция водопроводных и канализационных сетей в Борисычевом овраге.
И завтра же будет заложен первый камень общественного туалета, от отсутствия которого так давно страдало население Коровинского района. Да, возможно, направленность моих проектов кому-то покажется странной, кто-то даже, — с пафосом заявил Ершевский, — над этим будет смеяться. Ну и пусть смеется! — с еще большей убежденностью в правоте своих намерений сказал он.
— Смеется, как известно, тот, кто смеется последним. Я здесь сегодня заверяю вас, что коровинцы будут иметь свой общественный туалет!
Я мигнул глазом стоявшему за толпой Михаилу, и он осторожненько захлопал. Его поддержали Саша и Вова, и к этому грохоту стали потихоньку присоединяться слабые хлопки старушек. Гайдук, видимо, был опытным избирательным бойцом и посчитал, что присутствовавшие на встрече коровинцы уже убеждены, что никаких проблем с испражнениями у них больше не будет. А это означало, что встреча достигла своей цели и своего апогея и ее пора закруглять. Он дружески попрощался с избирателями, пообещал им крепкого здоровья и долгих лет жизни и призвал голосовать за нашего кандидата. Старушки отправились к своим домашним очагам, а Ершевский, застегивая пуговицы плаща, пошел к своему «Мерседесу».
После встречи мы все вернулись в штаб и провели короткую планерку. Как всегда, были высказаны разные мнения. Гайдук считал, что встреча прошла на «ура» и все ожидавшиеся от нее результаты достигнуты. Яровой же утверждал, что встреча была не подготовлена, речь кандидата была не слишком разумна. Поэтому, с его точки зрения, мероприятие можно было назвать неудачным. Враждующие кланы принялись спорить, но Ершевский прервал спор и потребовал конкретных замечаний. Их, как ни странно, было немного, и все они сводились к следующему: надо заранее оповещать избирателей о встрече, основную агитационную работу надо возложить на профессиональных агитаторов, Ершевский же должен просто озвучивать конкретные части своей программы. И надо прекратить ездить на встречи на «Мерседесе» или, по крайней мере, оставлять иномарки квартала за два от места.
С этими доводами все согласились и разошлись.
Выходя, я поинтересовался у Гайдука, не появлялся ли Тополянский. Начальник штаба ответил, что последний звонил во второй половине дня и ссылался на неотложные дела, которые заставляют
Мне подумалось, что вряд ли сегодня можно ожидать его визита и вечер будет менее напряжным, чем вчера. С этими мыслями я и отправился на приписанной мне «БМВ» домой.
Я с удовольствием, наслаждаясь тишиной домашнего покоя, поужинал, принял ванну и уже собрался смотреть телевизор, как в дверь позвонили.
«Блин, да когда-нибудь это кончится!» — подумал я и ужаснулся мысли, что кончится это не раньше 17 октября. Открыв дверь, я все же был скорее удивлен приятно, нежели неприятно. На пороге стояла Рыжая.
— Рита! — сказал я.
— Валера! — ответила она.
Я проводил ее в зал и спросил, будет ли она что-нибудь есть или пить. Она спросила:
— А ты?
Я ответил, что уже поужинал. Тогда она сказала, что ограничится кофе, после чего направилась на кухню. Я же решил не отступать от первоначальных планов и включил телевизор. Через десять минут она вернулась с двумя чашками кофе и горячими бутербродами, изготовленными из остатков вчерашнего пиршества. Несмотря на сытость, я решил не отказываться.
— А ты знаешь, — сказала она мне, — я здесь уже была недавно.
— Да, это я помню.
— Нет, я не про вчерашнее. Позавчера мы хоронили одну девчонку из нашей фирмы.
Я насторожился и, прикинувшись «шлангом», спросил:
— Кого это?
— А, была одна резкая деваха. Ксюхой ее звали.
— И что с ней случилось, перетрахалась, что ли? — съюродствовал я.
Рита бросила на меня странный задумчивый взгляд и ответила:
— Ее зарезали.
«Господи, далась вам эта фраза!» — подумал я.
— А за что, неизвестно?
— Если бы знали за что, нашли бы и кто. Ты, говоришь, частный детектив?
— В свободное от работы время, — сказал я.
— Как это? — недоуменно спросила она.
— Сейчас я временно возглавляю службу безопасности одного молодого человека, который рвется в депутаты.
— Случайно не этого м. — .ка, с которым исчезла Томка? Она, кстати, до сих пор не появилась.
— Нет, не этого, другого, — ответил я. — А насчет Томки — ничего страшного. У них деловое свидание за городом. Женя сегодня звонил после обеда.
— Может быть, возьмешься за это дело? — спросила Рыжая. — Я про Оксану…
— Не знаю, надо подумать, — неопределенно протянул я. — А что, вам так дорога эта девчонка?
— Конечно, тихоней ее не назовешь, но человек она была хороший.
— Нет, наверное, ничего не получится, — сказал я. — Слишком много работы.
Говоря это, я постарался состроить мину как можно серьезнее. Мой отказ все же, видимо, огорчил Риту.
— Ты мне очень нравишься, — сказал я, чтобы как-то смягчить ситуацию.
Она серьезно посмотрела на меня и сказала:
— Ты мне тоже.
Мы пристальнее вгляделись друг в друга и без слов поняли, что сейчас будет происходить. Мы молча встали и пошли в спальню. На сей раз я постарался реабилитироваться за вчерашнюю ночь.