Электорат хакера

Северцев Петр

Рита ответила мне также бурно. Все шло по восходящей линии, как неожиданно, в самый разгар приятных занятий прозвучал звонок по сотовому телефону. Звук был настолько громким и ясным, что мы аж встрепенулись и разом посмотрели на трубку, которую я непонятно зачем взял с собой в спальню. Переглянувшись с Ритой, я протянул руку и взял с тумбочки трубку.

— Алле!

— Господин Мареев Валерий Борисович? — спросили меня официальным голосом.

— Ну, допустим, — ответил я. — И что из этого?

— Вас беспокоят из лицензионного отдела УВД города Тарасова.

— Да вы что там, охренели? Уже ночь, а вы тут

по сотовому наяриваете!

— Еще только половина девятого, — возразил мне официальный голос. — А вопрос, по которому я звоню, очень важен.

— Что еще там стряслось?

— Вам надо завтра срочно явиться к нам в отдел.

У вас возникли проблемы с лицензией на частную детективную деятельность.

— Какие еще проблемы?

— Вот завтра и узнаете, — ответил мне голос, после чего раздались короткие гудки.

— Ерунда какая-то, — пробурчал я, откинувшись рядом с Ритой на подушку. Она подвинулась, положила руку мне на грудь и спросила:

— Что случилось?

— Бред какой-то… Какие-то проблемы с лицензией частного детектива. У нее срок два года, и я вроде ничего не нарушал…

— Что они хотят?

— Чтобы я явился к ним завтра. Зачем — неясно, к кому — тоже…

Я снова обнял Риту, но как будто кто-то наблюдал за нами… Телефон снова зазвонил.

— Да! — гаркнул я.

— Мареев? — гаркнули мне в ответ.

— Ну!

— Мне нужен Мареев!

— По вопросу? — заорал я.

— Пусть он занимается своими делами и не лезет в политику, иначе мы ему яйца оторвем! — яростно заговорили в трубку.

Яйца мне были нужны для дела, которым я в данный момент занимался, а голос в трубке действовал мне на нервы, поэтому я отключил связь.

Я не успел донести руку с трубкой до тумбочки, как телефон снова громко зазвонил. Это было что-то магическое. Я поднес трубку к уху, и тот же каркающий голос провопил мне туда:

— Ты понял нас, п…дюк ушастый?

Это был уже перебор, поскольку уши у меня всегда были нормальные. Я отключил у трубки питание и со злостью швырнул ее в кресло. После чего вздохнул и сказал:

— Ну, началось…

И действительно, началось. Хотя последующие несколько дней вроде все было гладко и тихо. Наутро после звонка, проводив Риту, я наконец увиделся с Приятелем. Рассказав ему обо всем, что происходило в последнее время, и особый упор сделав на вчерашние звонки, я оставил его в размышлениях, а сам отправился на работу. В штабе все шло обычным порядком, по сценарию первого дня. С утра всем опять были розданы какие-то бумажки с программами и воззваниями, которые лично я предпочел сложить в дальний ящик стола. Кроме того, поступила информация о закупке стройматериалов и начале ремонта и строительства «объекта века» в овраге.

Несмотря на то что только начинали копать котлован для сортира и прокладывать траншеи для канализации, Тополянский уже завез итальянский кафель в таком количестве, как будто он собирался строить маленький Дворец съездов. Сам Женя выглядел свеженьким, держа в руках неизменную фляжку с коньяком. Я вернул ему забытый им у меня дома сотовый и добавил, что у меня осталось несколько бутылок «Джек Дэниэлс». Тополянский быстро ответил:

— Намек понял. Как только разгребем это дерьмо, я к тебе заеду.

Я не понял, какое именно дерьмо имеет в виду Женя, но подумал, что, скорее всего, речь идет о фекалиях Борисычевого

оврага.

С неизменной регулярностью по вечерам мы проводили время в обществе избирателей, рассказывая им о прелестях Ершевского и о его специфических благостях, которые он собирается обрушить на них. В речь кандидата день ото дня вносились коррективы. Так, в конечном итоге, было решено категорически отказаться от упоминания о Геракле и авгиевых конюшнях. Первый намек был нескромен, второй — неприличен. К тому же в прессе появились колкие фельетоны под названиями: «Геракл в Борисычевом сортире», «Не район, а конюшня…», «Коровинцы — кони». На листовках с портретами Ершевского, расклеенных по городу, стали появляться надписи, сделанные от руки: «Геракл — в штаны накакал!». В газете, финансируемой Ершевским — «Живи и богатей», — появились гневные отповеди проклятым борзописцам, готовым позубоскалить по поводу любой идеи. Однако общий эффект от этих высказываний был явно негативный.

Мои личные проблемы с лицензией отошли на второй план. Визит в УВД ничего не прояснил, поскольку нужный мне человек отсутствовал и должен был появиться на работе не раньше чем через неделю. Поэтому мне сказали: «Звоните!» Приятель провел юридическую экспертизу и заявил, что никаких проблем с законом по поводу лицензии у меня быть не может и что я могу быть спокоен на этот счет.

Кроме того, Приятель выдал совет быть настороже ближайшие несколько дней, поскольку ждать можно чего угодно. По его мнению, СТОИТ ОЖИДАТЬ СЕРЬЕЗНЫХ ОСЛОЖНЕНИЙ В ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ. ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ УДЕЛИТЬ БЕЗОПАСНОСТИ РЕКОНСТРУКЦИИ ПУТЕПРОВОДА!

НЕОБХОДИМО ВЫНЕСТИ ИЗ ОФИСА «КОРАБЛЯ ИШТАР» ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, КАКИМ-ЛИБО ОБРАЗОМ РЕГЛАМЕНТИРУЮЩИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФИРМЫ. НЕ ИСКЛЮЧЕНЫ ПРОВОКАЦИИ, В ЧАСТНОСТИ, СО СТОРОНЫ НАЛОГОВОЙ ПОЛИЦИИ.

Я очень удивился таким неожиданным поворотам в мыслях Приятеля и вместе с тем порадовался, что он включился в работу и помогает моей деятельности на новой должности.

Очередной день начался обычно — суетой вокруг листовок Ершевского. Из рекламного агентства Веселова принесли несколько стопок новых листовок, которые помощники Гайдука раздавали агитаторам. Те должны были расклеить их по домам в овраге, так как именно сегодня там должна была состояться встреча кандидата с населением. Из издательства принесли свеженапечатанные номера газеты «Живи и богатей», среди четырех полос которой только одна была посвящена жизни города, а все остальные — выборам и фигурам кандидатов.

Как водится в таких случаях, Ершевский если и не выдавал себя за Геракла, то выглядел явно в мажорном свете. По остальным же проехались без излишней комплиментарности.

Упоминалось о нескольких коттеджах за городом, строительство которых осуществляли курсанты военно-десантного училища, рассказывалось о том, что все эти коттеджи принадлежат одному человеку. Задавался риторический вопрос: интересно, кому?

Говорилось об успехах похоронного агентства «Банзай», которое год от года наращивает стоимость своих услуг, не очень-то обращая внимание на качество обслуживания своих клиентов. Все это подтверждалось забавной историей, рассказанной якобы очевидцами: «банзаевцы» спутали адрес и попали вместо похорон на свадьбу и, как люди дотошные, требовали, чтобы им предоставили возможность исполнить свой профессиональный долг.