Электрический остров

Асанов Николай Александрович

И Орленов подивился озорному, но необыкно­венно точному ответу трактористки, которая открыла на мгновение окно кабины, подмигнула колхознику и выпалила:

— На воде, отец, на воде!

Услышавшие ответ засмеялись. Да, впервые в истории земледелия тракторы работали на энергии, получаемой от воды. И это был шаг в будущее.

В это мгновение Орленов увидел свое прошлое.

В конце колонны пропыленных пахарей — так вы­глядели испытатели — шла Нина. Орленов посмо­трел на нее с удивлением и горьким любопытством. Она пока еще не видела его, и он мог разглядывать ее милое лицо, не боясь встретить презрительную ус­мешку. Он не видел Нину год, и ему казалось, что

он забыл ее, разве только по ночам вдруг вспыхивала тоска. Но то была скорее тоска тела, нежели души. Теперь он понимал, что кажущееся забвение было не чем иным, как хитростью ума. Он ничего не забыл, он тосковал о ней по-прежнему, только загонял эту тоску, как иной лекарь загоняет болезнь внутрь, от­чего больному ничуть не легче, хотя внешних при­знаков хвори и нет.

Но эта Нина была иной, чем та, которую он знал. Он знал насмешливую, красивую, блестящую жен­щину, а перед ним шла по жнивью труженица, и не та труженица, какую изображает умелая актриса,— а Нина была хорошей актрисой и могла изобразить что угодно, даже любовь к труду, — а подлинная ра­ботница, целиком занятая своим, пусть и небольшим, но для нее крайне важным делом. Она и одета была соответственно. Куда девалась любовь к цветным платьям, к яркому шелку, к замысловатому покрою, таким одеждам, чтобы каждый, кто увидел, сказал бы: «У нее бездна вкуса!» На Нине были кирзовые сапоги, черная суконная юбка, плащ, из-под которого виднелась темная блузка, на голове простой берет. В руках она держала блокнот, счетную линейку и ка­рандаш, через плечо висела полевая сумка.

Ах да, Нина — вычислитель! Она по-прежнему ра­ботает вместе с Улыбышевым и приехала сюда для того, чтобы произвести некоторые подсчеты работы трактора!

Орленов подумал об этом машинально, сравни­вая в то же время Нину с другими женщинами, шедшими среди испытателей. Тут была и Марина, при­ехавшая в поле, как на праздник, была жена и соав­тор конструктора нового плуга, из института кабель­щиков приехали тоже две женщины, но все они резко отличались от Нины и манерой держаться и одеж­дой. «А может быть, это действительно спектакль? — подумал Андрей. — Как бывает, когда женщина воображает себя монашенкой, когда она «искупает» свои грехи? Что же, с Ниной может быть и такое…»

Вдруг трактор остановился. Это Пустошка, забе­жав вперед и отчаянно замахав руками, потребовал остановки. Недаром же он проделал такой путь с но­вой электромагнитной муфтой. Её надо немедленно поставить на место и испытать. Чередниченко тоже помогала ему, сигнализируя трактористке и Горно­стаеву: у нее же новый прибор для управления на расстоянии.

Больше скрываться за трактором было нельзя, и Орленов невольно столкнулся лицом к лицу с Ни­ной. Нина подняла усталые, покрасневшие от пыли глаза, побледнела и сдержанно кивнула, — она знала, конечно, что рано или поздно им придется встретиться, и была вооружена куда лучше, чем Орленов.

Улыбышев, шедший впереди, обернулся и наблю­дал встречу со скептической усмешкой. Он тоже знал о возможности встречи и теперь испытывал острую недоброжелательность, которую, хотя он и не произ­нес ни слова, отчетливо ощутил и Орленов.

Марина, передавая Горностаеву новый прибор, оглянулась, увидела Орленова рядом с Ниной и отвер­нулась, хотя Андрей знал, что она ждет его помощи.

— Не думаю, чтобы вам нужно было приезжать сюда, — пробормотал Орленов.

— Спасибо за совет, — Нина пожала плечами. —Когда электрические тракторы будут работать во всех МТС, я поеду в другое место. Но я связала свою диссертацию с ними и должна быть там, где их испытывают.

Он отметил, что говорит Нина с

трудом — даже губы у нее едва шевелились. Ответив Орленову, она быстро отошла к Улыбышеву, словно хотела найти защиту, но Улыбышев отвернулся, делая вид, что очень заинтересован работой Федора Силыча.

Федор Силыч вместе с трактористкой ставил свою электромагнитную муфту на вал барабана. Не­сколько дней назад испытатели пожаловались, что барабан работает рывками. Пустошка предложил вмонтировать электромагнитную муфту, которая смяг­чит рывки. Орленов согласился с ним. Сейчас Пус­тошка собирался праздновать свою победу. Поэтому он ничего и никого не замечал. Он распоряжался всеми, как будто муфта была сердцем трактора, — впрочем, это было естественно при холерическом темпераменте инженера: Федор Силыч меньшим не мог бы и ограничиться.

Но тут Марина толкнула его и указала глазами на Орленова и Нину. Инженер застыл на минуту с открытым ртом, потом сердито затряс плешивой го­ловой — шляпу он по привычке забыл — и продол­жал копаться в деталях. Тогда Марина тоже сделала вид, что не замечает ничего, и забралась в кабину трактора. Надо было поставить новый прибор для управления на расстоянии вместо того, что был когда-то построен Орленовым.

Во время вынужденной остановки испытаний участники их закуривали, обменивались замечани­ями. Кабельщики пошли по полю, неся над кабелем маленький аппаратик для проверки обрывов. Аппа­ратик издавал непрерывный писк, показывая, что кабель в порядке. Нина подошла к кабине и стала записывать показания приборов. Она стояла рядом с Мариной, но они, казалось, не замечали друг друга. Улыбышев подошел к Горностаеву.

— Какие у вас замечания, товарищ начальник? — весело спросил он.

Орленов позавидовал его умению держаться. Улы­бышев был ровен со всеми, шутил, принимал горячее участие в спорах и в то же время чуть-чуть отстра­нялся от других испытателей, как бы подчеркивая, что он теперь посторонний и каждую минуту может уйти, если его советы и возражения кому-нибудь не понравятся. И с ним действительно обращались с бе­режливой осторожностью. Нет, он совсем не походил на кающегося грешника! Эту функцию взяла на себя Нина, сам Улыбышев будто и забыл, какую роль он играл здесь год назад. И Орленову захотелось напо­мнить ему об этом, напомнить так, чтобы Улыбышев сбросил с лица маску непроницаемого дружелюбия, которое вполне могло сойти за равнодушие. Однако и он подчинился тому тону, который задавал Улы­бышев.

— Погодите с замечаниями, — ворчливо ответил Горностаев. — Вот проверим еще раз машину на третьей скорости, потом на глубину вспашки, посмо­трим, как будут вести себя новые приборы, а уж по­том поговорим. Андрей Игнатьевич, когда приедет правительственная комиссия?

— Вероятно, к вечеру, — ответил Орленов. — Они уже вылетели из Москвы.

Краем глаза он все следил за Ниной. Записав показания приборов, Нина не отошла от трактора. Она с видимым интересом рассматривала новый прибор, который ставила Чередниченко. Когда Ма­рина попробовала включение и выключение, Нина спросила:— Это работа Андрея?

— Наша общая, — ответила Чередниченко, не отрывая взгляда от приборной доски. Пальцы ее продолжали нажимать кнопки, вспыхивали сигналь­ные лампочки на приборном щите. Посылая импуль­сы, Марина вдруг спросила: — Почему вы не верну­лись к Орленову?

— По-моему, это место занято, — холодно ответи­ла Нина.

— Нет, он любит вас, — просто сказала Марина, впервые взглянув на Нину.

Нина стояла, облокотясь на дверцу кабины. Она спокойно видержала взгляд Чередниченко, побара­банила пальцами по стеклу и задумчиво сказала: