Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование

Савельев Александр Гаврилович

К сожалению, новая редакция ст. 1211 ГК РФ исключила диспозитивность коллизионной привязки (ранее в таких случаях при определении применимого права допускалось принятие во внимание существа, условий обязательства и совокупности обстоятельств дела), поэтому учесть специфику заключения договоров на аукционах в сети «Интернет» уже не получится. В связи с этим при заключении договора на интернет-аукционе целесообразно прямо прописывать применимое право во избежание последующих неожиданностей в данном вопросе.

Необходимо подчеркнуть, что вышеуказанные презумпции являются ориентиром и подлежат применению, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела. Поэтому сторона договора, не согласная с применением права, определенного в соответствии с данными презумпциями, может привести доказательства того, что договор наиболее тесно связан с другой страной и вследствие этого должно применяться именно ее право.

В случае, если одной из сторон по договору, осложненному иностранным

элементом, является потребитель, то свобода определения применимого права договором ограничена защитными положениями ст. 1212 ГК РФ.

Согласно ст. 1212 ГК РФ в редакции, действующей с 1 ноября 2013 г. [301] , выбор права, подлежащего применению к договору, стороной которого является потребитель, не может повлечь за собой лишение потребителя защиты его прав, предоставляемой императивными нормами права страны места его жительства, если контрагент потребителя (профессиональная сторона) осуществляет свою деятельность в стране места жительства потребителя либо любыми способами направляет свою деятельность на территорию такой страны или нескольких стран, включая территорию страны места жительства потребителя, при условии, что договор связан с такой деятельностью профессиональной стороны.

301

О содержании предыдущей редакции ст. 1212 ГК РФ и связанных с нею проблемах в сфере электронной коммерции см. первое издание настоящей работы. С. 121–124.

Положения ст. 1212 ГК РФ не означают, впрочем, невозможности выбора сторонами потребительского договора применимого права и недействительности оговорки о применимом праве с последующим механическим применением норм законодательства о защите прав потребителей, существующих в стране места жительства потребителя. Просто при наличии такой оговорки о применимом праве нормы страны места жительства потребителя становятся своего рода надстройкой к договорному статуту, определенному такой оговоркой, и обеспечивают гарантированный минимум прав потребителя. Как отмечает А.В. Асосков, конструкция ст. 1212 ГК РФ позволяет суду выбрать, применение норм какого правопорядка приводит к наиболее благоприятному для потребителя результату, причем принимая во внимание весь комплекс императивных норм договорного права, потенциально применимых к отношениям с участием потребителей, а не только узконаправленные нормы собственно потребительского законодательства [302] . Например, если право, применимое к договору, допускает возможность немотивированного отказа от договора в течение 14 дней (как того требует Директива 2011/83/EU «О правах потребителей»), а российское право – в течение только 7 дней, то для российского потребителя в этой части будет более благоприятным применение иностранного права и его применение не будет противоречить ст. 1212 ГК РФ.

302

Асосков А.В. Указ. соч. С. 174.

Если же потребительский договор не содержит условия о применимом праве, то при наличии обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 1212 ГК РФ (направленной деятельности профессиональной стороны), к такому договору применяется право страны места жительства потребителя. При заключении потребителем договора в отсутствие направленной деятельности профессиональной стороны на территорию его места жительства применимое право определяется по общим правилам ст. 1211 ГК РФ.

Кроме того, необходимо иметь в виду, что критерий направленной деятельности и соответствующие ему защитные положения о применимом праве не применяются в отношении договоров перевозки, а также в отношении договоров на выполнение работ (оказание услуг), если работа или услуга подлежит выполнению исключительно в иной стране, чем страна места жительства потребителя. Таким образом, положения российского законодательства о защите права потребителей не могут быть применены к отношениям, возникающим при приобретении авиабилетов посредством Интернета, например, для целей определения последствий отказа от договора со стороны потребителя [303] или ненадлежащего исполнения договора со стороны перевозчика [304] .

303

См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 24 июля 2014 г. по делу № А43-13631/2013.

304

Апелляционные определения Омского областного суда от 7 октября 2015 г. по делу № 33-6031/2015; Московского городского суда от 18 сентября 2015 г. по делу № 33-32008/2015.

Право, применимое к деликтным обязательствам

По общему правилу к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или

иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране (ст. 1219 ГК РФ). Однако если обе стороны обязательства, возникшего вследствие причинения вреда, имеют место жительства или основное место деятельности, применяется право страны, гражданами или юридическими лицами которой являются стороны обязательства. Факт причинения или наступления вреда на территории другой страны в таких случаях не имеет значения для выбора применимого права.

Статья 1220 ГК РФ очерчивает сферу действия права, подлежащего применению к обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда (деликтного статута). Им определяются, в частности:

1) способность лица нести ответственность за причиненный вред; 2) возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда; 3) основания ответственности; 4) основания ограничения ответственности и освобождения от нее; 5) способы возмещения вреда; 6) объем и размер возмещения вреда. При этом перечень не является исчерпывающим. В соответствии с правом, применимым к обязательству, может определяться, например, степень вины потерпевшего и причинителя вреда.

Что следует считать под местом совершения действия, выступившего основанием для требования о возмещении вреда применительно к отношениям в сети «Интернет»? Здесь возможно несколько вариантов: 1) место нахождения оборудования (сервера), посредством которого было совершено вредоносное деяние; 2) место нахождения компьютера, с использованием которого была отправлена информация на сервер причинителем вреда (что будет совпадать с местонахождением делинквента в момент совершения вредоносного деяния). Оба варианта являются малопригодными в отношении сети «Интернет», так как, с одной стороны, их установление сопряжено со значительными трудностями, а с другой стороны, подобные привязки носят слишком «случайный» характер в условиях высокой динамики отношений, связанных с размещением информации в Интернете. К тому же, поскольку оба вышеуказанных варианта связаны с высокой степенью зависимости от действий делинквента, это создает условия для недобросовестных действий с его стороны по выбору благоприятного для него права. В связи с этим сложно согласиться с С.А. Бабкиным, предлагающим считать наиболее целесообразным в качестве места причинения вреда именно место нахождения оконечного устройства (компьютера), с которого производится помещение в сеть либо рассылка вредоносных программ или информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию [305] . При этом упускается из внимания, что определить такое местонахождение (а вместе с ним – и применимое право) в условиях, когда размещение информации осуществлялось с ноутбука, а главное, доказать его с использованием допустимых в понимании российских судов доказательств – задача практически нереальная.

305

См.: Бабкин С.А. Право, применимое к отношениям, возникающим при использовании сети «Интернет»: Основные проблемы. С. 50.

Более приемлемым вариантом представляется использование другого положения ст. 1219 ГК РФ, согласно которому «в случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране». Данный подход более благоприятен для потерпевшего: он нейтрализует возможные попытки делинквента выбрать удобное для него право путем манипуляций со своим местонахождением либо местонахождением сервера, а также данный подход гораздо проще с точки зрения определения применимого права и его содержания. Учитывая техническую специфику сети «Интернет», есть основания для применения презумпции о том, что в силу общедоступности ее ресурсов лицо, размещающее информацию в данной сети, должно было предвидеть возможность наступления вреда в любой стране, где Интернет является потенциально доступным [306] .

306

См. там же. С. 51.

В требованиях, связанных с защитой чести, достоинства и деловой репутации, применение данного подхода влечет синхронизацию юрисдикции и применимого права в случаях, когда российский истец предъявляет иск в российский суд в связи с распространением в Интернете информации, порочащей его честь, достоинство и деловую репутацию (подп. 9 п. 3 ст. 402 ГПК РФ, подп. 6 п. 1 ст. 247 АПК РФ). В таком случае со ссылкой на вышеупомянутое положение ст. 1219 ГК РФ суд может применять российское право, так как всегда можно утверждать о том, что лицо, разместившее подобную информацию в Интернете, могло предполагать возможность причинения ею вреда в стране, где проживает или располагается потерпевший (вспомним приведенное ранее австралийское дело Dow Jones & Co. Inc. v. Gutnik).