Электрополис
Шрифт:
Все притаились и замерли… Но вдруг собака инженера Моравец, прежде чем мы успели удержать ее, стрелой помчалась вперед, отыскивая своего господина. Внезапно собака оказалась в кольце вспыхивающих маленьких молний, вот уж она объята пламенем и сгорает на наших глазах.
Моравец еще не знает о том, что погиб его четвероногий друг…
Сейчас начнется испытание автоматического управления аэропланами.
Дело в том, что у нас есть несколько маленьких воздушных моделей, которые посредством установленной здесь машины соединенной с
Пробные испытания полета этих аэропланов и должны начаться сейчас. Аппараты пущены; одни летят совсем низко, другие повыше, третьи высоко над горой. Двадцать маленьких моделей в различных направлениях пересекают воздушное пространство.
И вот как по сигналу, все они вспыхивают и сгорают в одну секунду…
Дядя улыбается.
— Кажется, наш радий в безопасности!
Дикари дрожат в смертельном страхе, Мормора едва отваживается протянуть дяде руку. Когда жужжанье на горе прекращается и Моравец подходит к нам живой и невредимый, дикари бегут от него, как от дьявола.
Вечером, прощаясь с инженером Моравец, дядя сунул ему что-то в руку. Я убежден, что это была очень крупная сумма. А ночью я увидел, этого же инженера Моравец, сидевшего вместе со Стобицером в кабачке, выстроенном рядом с казино. Здесь обычно собираются погонщики верблюдов. С инженерами сидели два какие-то пария с физиономиями беглых каторжников. Вероятно это были сбежавшие после пожара золотоискатели. Вся компания была так пьяна и так поглощена игрой в карты, что даже не заметила моего присутствия.
Люди, которых я принял за золотоискателей, потряхивали мешочками, а время-от-времени вытаскивали из них крупинки золота и бросали их на стол. Я заметил, как они, тасуя карты, плутовски подмигивали и злорадно ухмылялись.
В конце концов, что мне за дело до всего этого? Дядины инженеры вольны проигрывать свои деньги кому угодно, хотя бы даже и этим висельникам.
В ту же ночь я должен был слетать по поручению дяди в «город Аллистер», в Кембриджскую бухту. Он разросся еще шире, чем наш «Пустынный город», к теперь там жило уже не двести китайцев, а больше тысячи…
Вернувшись домой, я опять увидел выходящих из кабачка инженеров. Они покачивались и что-то бормотали заплетающимися языками. До меня донеслись слова Моравца:
— Все деньги к дьяволу! Сто тысяч марок в одну ночь! Лучше было бы мне улететь с первым же аэропланом в Европу… Что я за несчастный человек!
Стобицер утешал своего приятеля:
— Глупости! Ты в любой момент можешь опять разбогатеть.
— Каким образом?
— Ведь ты же стоишь у источника. Что сделается со стариком, если у него будет радия на несколько крупинок меньше?..
Моравец схватил его за шиворот.
— Ты
Стобицер забормотал что-то бессвязное. Я нарочно задержался позади них. Мне не хотелось, чтобы они знали, что я слышал их разговор. Возможно, впрочем, что на завтра оба они уж забудут то, что говорили сейчас.
Я пришел домой, раздумывая: — Сказать мне об этом Холльборну? Не высмеет ли он меня снова? Или может быть передать все дяде?
Но быть доносчиком казалось мне слишком недостойным!
Я решил молчать, но зато глядеть в оба.
Сегодня у дяди был опять большой день. Мы закончили прокладку рельс, или, как мы называем это, — нашей «паутины». На всех рельсах уже стоят сельскохозяйственные машины. Огромные плуги с вертикальными, движущимися вокруг своей оси лопастями и острыми лопатами, предназначенными взрывать землю; за ними идут машины поменьше, которые должны будут разрыхлять глыбы земли; затем красуются бороны и наконец сеялки, В центре этой «паутины» точно пауки стоят наши аппараты. Здесь же выстроена и платформа, на которой стоит стол с множеством электрических кнопок и у этого стола священнодействует дядя, окруженный своими двенадцатью инженерами.
Сегодня все эти машины будут впервые пущены в ход по кругу диаметром в 200 километров.
Впервые мы принимаем сегодня гостей из Канберра. Дядя послал за ними большой цеппелин, на котором прибыл со своей свитой лорд Альбернун.
— Я не заставлю вашу светлость дожидаться, — говорит дядя. Мы сейчас же начнем.
Лорд улыбается и переглядывается со своим секретарем мистером Спенсером. В этой улыбке сквозит явная насмешка.
— Могу я узнать, что здесь должно произойти?
— Мы хотим разбить маисовое поле на этом круге. Для этой цели мы должны будем автоматически обработать землю.
Лорд не может удержаться от иронии:
И вы полагаете, господин волшебник, что здесь может что-нибудь расти?
Разумеется! Эта почва, отдыхавшая тысячу лет, представляет собой отличный перегной.
Возможно. Но я слышал, что для того, чтобы земля должна быть плодородной, она должна быть орошаема водой.
— Вы совершенно правы.
Следовательно, вы собираетесь поливать ее из леек? — На этот раз насмешка звучит так откровенно, что лица многих инженеров вспыхивают. Дядя же отвечает совершенно спокойно:
— Нет, я сперва орошу землю дождем. Я сделаю это так, как в тропиках. Каждый день в течение двух часов над этим полем будет идти дождь.
Лорд Альбернун становится серьезен и испытующе смотрит на дядю. Для меня ясно, что он считает его сумасшедшим.
— Вы собираетесь?..
— Делать дождь. При современных достижениях науки это совсем не трудно. Разрешите начать, ваша светлость?
Лорд тяжело опускается в кресло.
— Я чрезвычайно заинтригован.
— Будьте добры взять подзорную трубу и наблюдать за этими башнями.