Электрополис

Ганштейн Отфрид

— Радий?

— Все на свете случайно. Ты знаешь, как были найдены бриллианты в южной Африке? Какой-то несчастный фермер выехал с волами на поле искать более плодородную почву чем та, на которой он жил до сих пор. Начались дожди, он погибал от голода, волы его подохли. Однажды он заметил в грязи какие-то блестящие камешки… Бриллианты… Их было изобилие… И никто еще не знал местонахождения их. Фермер разбогател…

(Продолжение следует)

«Вокруг света» 1929 год № 29

ГЛАВА 2 (окончание), ГЛАВА 3,

ГЛАВА 4 (начало)

СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩЕГО

Молодой инженер по имени Фриц, благополучно совершивший перелет из Германии в Австралию, знакомится с „Пустынным городом". Он сразу попадает в обстановку изумительных технических усовершенствований. Хозяин „Пустынного города“, пригласивший его на работу, таинственный „мистер Шмидт“, оказывается его родным дядей. В дружеской беседе он рассказывает своему юному племяннику, что им куплено полмиллиона квадратных километров земли в Австралии и что в этих владениях он заведет такое хозяйство, которое покажется сказочным для современников. Первые показанные им опыты действуют на молодого инженера ошеломляющим образом. При нем мистер Шмидт подписывает договор с австралийским правительством, на основании которого он становится собственником горы Руссель. Помощник мистера Шмидта американец Холльборн знакомит молодого инженера с таинственными недрами горы Руссель. Оказывается в пещерах этой горы мистер Шмидт нашел урановую смоляную руду, то есть, вещество, из которого производится радий. Этот радий и является неисчерпаемым источником богатства мистера Шмидта, который время-от-времени реализует его в Сан-Франциско и в других городах Америки. В настоящее время мистер Шмидт занят набором штата служащих для „Пустынного города“, где он предполагает развить небывалое по размерам и по техническим „чудесам“ строительство.

___

… Я был золотоискателем на Аляске, я работал в Кимберлее в бриллиантовых копях… затем я стал инженером и десять лет тому назад был закинут судьбой сюда, в Австралию… Тяжелая жизнь, мой милый, но… тем не менее…

Я начал охотиться за райскими птицами. По целым неделям блуждал я в горах и жил с дикими. Однажды я набрел на гору Руссель.

В этот момент раздался свисток. Дядя кивнул головой.

— Машины умнее нас. Они напоминают, что наступил час обеда, который нельзя пропускать. Пойдем!

Я встал и тут только понял, что моя слабость и легкое головокружение объясняются голодом. Дядя посмотрел мне в глаза.

— Ты выдержал экзамен. В тебе моя кровь. И Франк Аллистер не обманул меня. Сейчас мы пообедаем, потом я покажу тебе несколько книг, которые ты должен будешь прочесть, а с завтрашнего дня ты приступишь к работе.

Прежде чем мы успели выйти из комнаты, на матовой пластинке, прикрепленной к стене, вспыхнула надпись на английском языке:

«Возвращаюсь с двумя германскими инженерами. Пришлите аэропланы. Франк Аллистер».

Дядя удовлетворенно кивнул головой.

После обеда он провел меня в мое новое помещение. Стены его были выстланы коврами, посреди стоял большой стол с множеством книг.

— Я позову тебя, когда ты мне понадобишься, а теперь отдыхай.

ГЛАВА 3

— Внимание!

Берлин! На волне 330! Г. профессор Виндмюллер сделает доклад об Австралии, — стране будущего. Прошу вас, профессор!

— Милостивые государи и государыни! Австралия…

Я поднял голову. Вокруг было темно… Над моим ухом звучал голос:

— Если мы проследим австралийскую пустыню от горы Руссель к западу…

Гора Руссель? Это мне знакомо! Я вскочил, и в тот же миг в комнате постепенно начало светлеть. Через несколько секунд все было залито светом. На одной из стен как будто нарочно задержался яркий луч, точно приглашая следовать за собою, и когда я подошел к нему ближе, в стене открылась маленькая дверца, за дверцей был кран и из крана полилась холодная вода. Я с наслаждением умылся и уже заканчивал свой туалет, когда из громкоговорителя раздался голос дяди:

— Если ты проснулся, иди ко мне.

И снова двери сами собой стали распахиваться предо мной, а луч, скользивший вдоль стен, указывал мне дорогу. Мы прошли мимо того места, где утром меня подхватил вагончик электрической дороги. Этот вагончик стоял наготове.

В комнате у дяди я застал того американца, которого уже видел на силовой станции. Он и дядя сидели за столом, сервированным на три персоны, и пили кофе.

— Ты хорошо выспался?

— Извини, дядя, я сам не помню, как заснул. Меня разбудил радио.

— Да, мистер Холльборн по моей просьбе дал тебе послушать передачу из Берлина. А то, что ты выспался после дороги, это прекрасно… Теперь говори откровенно: хочешь остаться здесь или предпочитаешь вернуться в Германию? Через пять минут туда летит аэроплан…

— Ты не позволишь мне остаться?

Дядя радостно засмеялся.

— Я шучу, мой мальчик. Аэроплан приготовлен совсем не для тебя и не для полета в Германию. Он полетит в Сан-Франциско. Мне нужно побывать там. Дней через восемь я вернусь. Мистер Холльборн останется здесь и покажет тебе все, что здесь есть интересного. К коему возвращению тут, вероятно, уже будет и мистер Аллистер со своими инженерами. Тогда начнется настоящая работа. Нам нужно спешить сделать все самое главное, пока эти глупцы из Канберра не спохватились какого дурака сваляли они, подписав со мною договор…

— Пей кофе, Фриц, пока оно не остыло.

Он налил мне великолепного кофе, и когда я похвалил напиток, сказал:

— Надеюсь, в следующем году у нас будет кофе собственного урожая.

Он встал:

— До свиданья, мистер Холльборн! Фриц, проводи меня до вагона.,

На одну минуту мы остались с ним вдвоем. Он пристально посмотрел мне в глаза.

— Итак, ты хочешь?..

— Хочу.

— Хорошо. Когда я возвращусь, то скажу тебе, в каком направлении ты должен работать. Мальчуган, если ты будешь производить на меня всегда такое же чудесное впечатление, как сейчас…

Он крепко сжал мою руку.

Когда вагончик электрической дороги умчался, я вернулся в комнату и мистер Холльборн встретил меня словами:

— Ваш дядя — гениальнейший человек на свете!

— Я тоже так думаю.

— А я знаю это. Вам повезло, старина!

Он предложил мне сигару и закурил сам.

— Вы не первый попадаете сюда за эти десять лет… Но все через три часа улетали обратно. Один вы остались.

Я в свою очередь рискнул спросить:

— А вы давно знаете моего дядю?