Елена-Робинзон. Приключения девочки на необитаемом острове.
Шрифт:
Обыкновенно время её распределялось следующим образом: поднявшись рано утром и умывшись, она навещала своих козочек и давала им свежего корма и воды. Потом Елена, подоив козу, разводила небольшой костёр и поджаривала себе и Дружку несколько ломтей хлеба, а затем принималась за завтрак, состоявший из свежего молока, хлеба и сушёных плодов.
Между тем пернатый пленник успел до того свыкнуться со своей молодой хозяйкой, что всегда встречал её весёлым криком и с радостью садился к ней на палец или на плечо. Принимая из её рук любимые сушёные финики, попугай, казалось, с напряжённым вниманием вслушивался в каждое
Затем Елена садилась за шитьё своего платья и изготовление обуви, которая за последнее время совсем расползлась. Ещё до наступления дождей Елена вспоминала об этой части своего туалета и запаслась крепкой корой дерева, из которой теперь принялась делать себе сандалии. Обувь эта была весьма несложна. Выскоблив гладко кору, Елена закругляла края и продевала сквозь них нити крепкого ползучего растения. Но такая обувь оказалась слишком непрочной и изнашивалась в два-три дня. Поэтому Елена наготовила себе несколько десятков сандалий и под конец до такой степени изощрилась в этом искусстве, что её сандалии, несмотря на простоту работы, выходили даже изящными.
Работая, она часто разговаривала со своим Красавчиком - так прозвала она попугая, - которого держала всегда на привязи в своей пещере, или забавлялась, глядя на уморительные прыжки резвых козлят, которые, расшалившись, выбегали из пещеры, несмотря на дождь, но тотчас возвращались; в то время как коза спокойно лежала подле Елены и жевала душистое сено.
Хотя Елена очень любила своих милых козочек, она не держала их ночью при себе, а уводила в другую пещеру. Чтобы оградить себя от ночных посещений своих любимцев, она приказывала Дружку ложиться у входа в пещеру. В первое время по ночам Елена не раз слышала, как её козочки подходили к пещере и звали свою госпожу, но Дружок с лаем отгонял их, так что умные животные наконец только по утрам стали приходить и громким блеянием будить свою хозяйку.
Зато обучение попугая шло медленно. Красивая птица всё ещё не научилась произносить ни одного слова и только оглашала пещеру резкими криками.
Но вот однажды рано утром Елена сквозь сон услыхала блеянье коз и чей-то строгий голос: "Назад, Дружок!" И вслед затем ласково: "Ах вы, мои милые козочки!" В первую минуту она в испуге вскочила, но тотчас увидела, что это её юный ученик повторял обычные слова своей госпожи.
С этого дня Красавчик стал делать замечательные успехи и порою поражал своей понятливостью. Он теперь уже настолько привык к Елене, что она перестала держать его на привязи. Стоило ей только протянуть руку, попугай тотчас слетал, садился к ней на палец и громким криком выражал свою радость. В таком положении она часто держала его на руке, медленно выговаривая слова, к которым он очень внимательно прислушивался. Несмотря на полную свободу, попугай, по-видимому, не помышлял о бегстве. Он часто вылетал из пещеры, садился на ближнее дерево, а иногда улетал даже в лес, но всегда возвращался к своей хозяйке.
К концу дождливой поры Красавчик заучил множество слов и произносил их большей частью впопад. Особенно разговорчив был он по утрам. Едва Елена успевала подняться с постели, как раздавался громкий голос попугая: "Здравствуй, Елена!", "Спокойной ночи, Елена!", "Красавчик есть хочет, попочка голоден!", "Дружок, смирно!", "Ах вы, мои милые козочки!", "Б-я-я-я!", "Милый мой
Когда Елена садилась обедать, все друзья её собирались вокруг. Дружок покорно клал свою голову ей на колени, Красавчик садился на правое плечо, а коза с любопытством поглядывала на стол, между тем как козлята беззаботно прыгали вблизи. Обедая, Елена не забывала каждому из них давать по лакомому кусочку. Особенно падки были козы до хлеба, посыпанного солью. Попугай же любил сухие финики и строго наблюдал свою очередь. Если он замечал, что Елена обходит его и два раза сряду даёт козе или Дружку по куску хлеба, он начинал кричать: "Красавчик есть хочет!" - и при этом тихо брал её за ухо. Если же и тогда он не получал подачки, то громко кричал: "Попочка есть хочет!" - и уже крепче кусал её за ухо.
С наступлением темноты Елена уводила коз в другую пещеру и принималась писать свой дневник или читать при свете импровизированной лампы.
С величайшим интересом прочитывала она книги, в которых описывались путешествия и рассказывалось о жизни животных и растений.
В эти долгие вечера она с грустью вспоминала своего дорогого отца, который всегда с такою любовью и так хорошо объяснял ей всё непонятное, и мысленно уносилась на далёкую родину, к дорогой матери...
Глава XXVIII
Недели три спустя, Елена заметила, что промежутки между дождями стали повторяться чаще и были продолжительнее. Природа начинала оживать. Елена догадалась, что наступает конец дождливого времени.
А через несколько дней, выглянув на заре из пещеры, она увидела над собой голубое небо, почти свободное от туч, и яркое весеннее солнце.
Елена осмотрелась и почти не поверила глазам своим: снова сияла весна. Земля была покрыта свежей, сочной травкой, среди которой пестрели разнообразные цветы.
Отправившись к озеру за водой, Елена остановилась в невольном изумлении. Казалось, все животные этого острова назначили себе тут свидание в это раннее утро. Тысячи попугаев, блестящих колибри и других птиц, множество обезьян собрались на берегу освежиться прозрачной водой зеркального озера. В воздухе стоял какой-то гул от крика и пения птиц и жужжания насекомых. Огромные разноцветные бабочки, кружась, проносились над её головой. По озеру медленно и величаво скользили лебеди со своими выводками. Как очарованная, смотрела Елена на этот мир, внезапно проснувшийся к новой жизни.
Елена заглянула в лес - и её обдало целым потоком благоуханий. Среди яркой зелени деревьев и кустов росло множество цветов. Пёстрые красивые попугаи лазали по ветвям, оглашая лес весёлыми криками. Игривые колибри кружились в воздухе и перепархивали с сучка на сучок. Весь лес гудел от крика, щёлканья и пения птиц и жужжания насекомых и по временам оглашался пронзительным рёвом ликующих обезьян. Казалось, не только лес, но и все обитатели его воспрянули после долгого сна к новой, радостной жизни.