Эльфийская сага. Изгнанник
Шрифт:
Самолюбование Гелегана привело Сирилла в ярость, и командор вскричал:
— Эту стратегию предложили не вы! Не хвалитесь чужой и еще не завоеванной победой!
Старик потряс головой и, бесстыдно глянув Сириллу в глаза, прошипел:
— Не напомните, командор, кто предложил эту стратегию?
— Лорд Габриэл, — сникая, ответил тот.
Гелеган злобно расхохотался:
— Мертвецу победа без надобности.
— Подлец!
Сирилл выхватил клинок, кидаясь в атаку. Сталь рассекла воздух, но крик короля,
— Не сметь!
Рука шерла рухнула, и острие порхнуло в пол.
— Сирилл! Убрать оружие! Гелеган! Молчать!
— Но я, Ваше Величество, пострадавшая сторона…
— Молчать, я сказал!
Гвардейцы тремя гулкими шагами обступили Сирилла, собираясь взять под стражу, но Брегон повелел:
— Отошли от него! — И когда охрана повиновалась, пригрозил шерлу: — Еще одна такая выходка и вас обезглавят! А теперь, командор, вернитесь на место!
Сирилл рухнул в кресло с опущенной головой. Гелеган же кипел от ярости — уже второй раз «щенок в короне» унизил его на глазах у всех; первый, конечно же, случился во время показательного суда над Габриэлом и его вымышленными сообщниками.
В зале стало тихо. Король откинул голову на блестящую спинку.
Да где ж блуждают мысли этого молокососа, злился Гелеган, глядя из-под белых бровей.
— Ваше Величество, — робко позвал он, — а что ответить Умберу Кривоносому? Он настойчиво требует три высоких отряда. В противном случае — грозиться разорвать с нами все торговые договора.
— Что по этому поводу думал Габриэл? — Лениво осведомился Брегон.
Гелеган замялся, пожал плечами.
— Габриэл был противником помощи Умберу. Он запрещал отсылать войска в Немер, — буркнул Сирилл и отвернулся.
— Ваше Величество, я с этим не соглашусь…
— Я разделяю мнение бывшего главнокомандующего, — пресек Брегон. — Вы слышали, герцог?
Гелеган учтиво поклонился:
— Да будет так. На этом я закончу.
Следующим отчитываться надлежало начальнику тайной службы Эммеросу. Но сказать высокородному лорду было нечего. Ни одна из его ищеек не напала на след Белого Лебедя — наемница, как дым, истаяла в рассветных огнях и с ночи покушения на Теобальда залегла на дно. Все их усилия шли прахом и со стороны походили на бесполезную крысиную возню.
Эммерос судорожно смял шелковые рукава и невидяще посмотрел перед собой. Королю не понравится его доклад. Начальник сглотнул и повел плечом — как бы не лишиться головы. Дрожавшие уши невольно уловили пугливый плеск воды в ближайшем углу, а еще шаркающую не по-эльфийски тяжелую поступь существа, подволакивающего одну ногу. Эммерос напряг превосходный слух — так и есть, к Залу Аудиенций кто-то подходил. Но король никого не ждал, или ждал? Темный эльф бросил взгляд на Брегона: тот, вроде, тоже прислушивается и… улыбается?
В зал вбежал Сэт и, пав на
— Мой повелитель, явился Охотник, — пропел медовый перелив.
Брегон заметно оживился. Темные эльфы заволновались — прошуршал хор шепотков. Рыбки ударили хвостиками по воде и ушли на глубину.
— Так, так, так, — хриплый гортанный бас вошедшего приковал внимание лордов. — Шерл Брегон взошел на трон Подземного королевства, вот чудны дела твои Судьба-проказница.
— А-а, — потянул король, — Наконец-то.
Тощий гоблин с ядовито-зеленым отливом кожи и горбатым носом, облаченный в кожаный кафтан, мешковатые штаны и низкие сапоги с засохшей грязью на подошвах (по каким злачным дорогам носило этого неприятного гостя, эльфам даже знать было омерзительно) вальяжно ввалился в эльфийский покой. За его спиной колыхался плащ землистого цвета. На поясе темнела тяжелая дубина с железным наконечником в острых иглах. Крючковатые пальцы, похожие на корни волшебной мандрагоры лежали на массивной рукояти короткого широкого меча в потертых ножнах, перетянутых грубыми ремешками.
— Вы позвали, я явился, — Охотник обнажил гнилые зубы и отвесил нижайший поклон. Блеснувшая лысина бросила на стену пятнышко белого света.
Король указал на дверь:
— Господа, совет окончен. Продолжим завтра.
Шерлы поднимались, с почтением кланялись Его Величеству и покидали зал.
Охотник, облокотившись о бортик камина, наблюдал за церемониалом сумеречного народа и похрюкивал, оттопыривая верхнюю губу. Все эти смиренные поклоны и касания руками правого предплечья до слез веселили зеленокожего наемника из Харисумма. Когда за последним шерлом закрылась роскошная дверь, он расхрюкался в голос, разбрызгивая слюну.
Брегон закатил глаза от омерзения. Темные эльфы страсть, как ненавидели черных и зеленых гоблинов, и считали ниже своего высокородного достоинства нисходить до грязных вонючих уродцев, а уж о том, чтобы вести с ними дела и речи быть не могло. Но изредка эльфы подземелья все же поступались гордостью и прибегали к услугам низшей неполноценной расы, как они брезгливо любили выражаться. Именно безвыходное положение темноэльфийского владыки и вынудило призвать гоблина их Харисумма. Он был охотником за головами, и охотником — хоть куда.
— Чем я могу быть полезен Вашему Величеству? — Пробасил гоблин, отхрюкавшись и утерев слезы и прочие липкие выделения.
— Ты должен кое-кого найти. — Точно рабу бросил Брегон.
— Кого?
— На ее поиски я отослал лучших воинов. Самых лучших, — многозначительно выделил Брегон, — но…
— Но вы им не доверяете? — Закончил Охотник и сморкнулся в рукав.
— Не твое дело, — с отвращением процедил король. — Если выполнишь задание — получишь квинтал [50, 802 кг] золота.