Эльфийский клинок
Шрифт:
К Аннуминасу они подъехали, когда солнце уже давно миновало зенит и начинал подступать серый, по-кошачьи подкрадывающийся осенний вечер. После пяти дней пути от Пригорья друзья ехали через предместья, которые сгоравшему от нетерпения хоббиту казались бесконечными. Фолко только и делал, что вертел головой в разные стороны.
Да, эта страна была богата, очень богата, не в пример его родной Хоббитании, которая, как полагал Фолко, достигла верха благополучия. До городских ворот оставалось ещё много миль, а деревянные избы уступили уже место добротным каменным домам, протянувшимся бесконечной полосой вдоль тракта. На окрестных полях виднелись теперь только одинокие фермы, аккуратные каменные постройки окружали багряные космы осенних садов,
Как друзья ни ждали этого момента, городские стены показались внезапно. Предместья неожиданно кончились, с севера на юг пролегла длинная линия городских укреплений – высокие зубчатые стены в полных тридцать пять саженей с толстыми круглыми башнями. На заострённых башенных крышах слабо колыхались бело-голубые и бело-синие знамёна, зоркий хоббит разглядел в промежутках между зубцами даже блеск брони стражников, охранявших стену.
Тракт кончался у огромных городских ворот, высотой в восемь или даже девять саженей; их железные створки были украшены изображениями людей и животных, на самом же верху, на фоне чернёного железа, сияли семь белоснежных звёзд Элендила. Ворота были устроены не просто в стене, но вели сперва в длинный и довольно узкий коридор, более напоминавший горное ущелье; по бокам в стенах чернело множество узких бойниц. Из башен, расположенных справа и слева от ворот, спускались толстые цепи подъёмного моста, на котором всё время крутился нескончаемый людской водоворот. В самих воротах стояла стража – восемь воинов в полном вооружении и с ними трое чиновников в серо-голубых плащах с гербом королевства. Чиновники что-то спрашивали у въезжающих в город и записывали в большую книгу, лежавшую на специальной каменной конторке.
– Приготовьте деньги, – повернулся к друзьям Рогволд. – Впрочем, ты же должен знать, Торин.
– С чего это мы должны платить?! – возмутился гном. – В прошлый раз брали пошлину только за ввоз товаров!
– Времена меняются, – мягко объяснил Торину ловчий. – Ты же слышал, на содержание дружины нужны немалые деньги. Откуда их взять? Все золотые рудники в руках твоих собратьев, значит, средства можно взять только у народа, а коли так, то растут старые налоги и вводятся новые. Поэтому у главных ворот теперь берут пошлину и за вход, почтенный Торин.
Гном недовольно скривился и махнул рукой. Тем временем они оказались в самой гуще толпы. Позади гомонила компания бородатых гномов, пригнавших целый обоз; справа, чуть высокомерно отстраняясь от происходящего, негромко беседовали между собой два молодых воина с несколькими нашивками на рукавах и изображением орла спереди на плащах.
Наконец до взимавшего пошлину чиновника добрались и трое путешественников. Не глядя на них, он привычным движением поддёрнул рукав и обмакнул в чернила гусиное перо.
– Ваши имена? Цель приезда? – наверное, в тысячный раз за сегодняшний день повторил он. – Имеете ли товары?
Гордый гном не пожелал разговаривать, и Рогволд торопливо сказал чиновнику всё, что требовалось, и сунул ему три четверика.
«Опять деньги, – грустно подумал хоббит. – Неудобно-то как – всё они за меня платят».
Ловчий уже тянул за собой Торина, уже, громыхая, подъехал первый из принадлежавших гномам воз, как чиновник внезапно вновь обратился к Торину:
– Согласно последнему приказу наместника вам, гномам, запрещается появляться на улицах и в иных публичных местах с боевыми топорами, – веско произнёс он. – Соизволь
– Да что же это делается в честном королевстве! – возопил Торин. – Братья! Что же мы молчим! Да когда такое было, чтобы мы, гномы, ходили без всякого оружия?
Слушавшие его гномы поддержали Торина мощным рёвом. Чиновник озабоченно оглянулся, сделал какой-то малозаметный знак, и позади него тотчас встало полтора десятка копейщиков. Он поднял руку и крикнул, стараясь перекрыть возмущённый гул голосов:
– Прекратите! Не смейте перечить приказам! Никто не собирается пока отбирать у вас ваше оружие. Я же сказал: вы обязаны хранить топоры дома и не появляться с ними на улицах!
– С чем же нам ходить? – выскочил вперёд один из сопровождающих обоз молодых гномов. – Ведь ношение оружия другим не запрещено!
– Допускаются пока ножи, кинжалы и малые секиры, – ответил чиновник. – Мечи же и топоры оставляйте в кладовых! С кем вы собираетесь драться в нашем городе?!
Возразить на последнее было нечего, и гномы с кислыми физиономиями и недовольным бормотанием принялись прятать оружие.
– А кто нарушит этот указ впервые, – продолжал между тем чиновник, – на того налагается штраф в двадцать пять триалонов. Вторично – уже сто триалонов, а на третий раз виновный подлежит изгнанию из города! Вам всё понятно?
Ответом ему было угрюмое молчание гномов и отдельные одобрительные возгласы среди людей.
– Правильно! Развоевались, того и гляди, разбой учинят!
– Это кто учинит разбой? Мы, что ли?! – заорал Торин. – Болваны тупоголовые, ещё помощи просить у нас будете!
– Хватит, Торин! – теряя терпение, повысил голос Рогволд. – В конце концов, здесь наше королевство, а не ваше. Мы же не лезем в ваши дела и уважаем ваши законы.
– У нас ты не найдёшь таких глупых законов! – буркнул в ответ Торин, но всё же подчинился и засунул свой сверкающий топор в мешок, топорищем вверх.
– Поедем, Торин, поедем отсюда! – тянул друга прочь от ворот не на шутку испугавшийся хоббит. – Что ты с ними связываешься?
Гном мрачно молчал. Они миновали длинный, узкий коридор между двух стен, проехали вторые ворота, в которых также стояла стража, и оказались наконец внутри города.
Они свернули вправо и довольно долго ехали по идущей вдоль стен дороге. Вскоре у не привыкшего к таким скоплениям людей хоббита стало рябить в глазах: кто только не встречался им на пути! Купцы и трактирщики, кузнецы и смолокуры, шерстобиты и сукновалы, лесорубы и портные, воины и звездочёты… И у каждого слева на груди виднелся особый знак цеха, союза или гильдии. Все встречные были хорошо одеты – у кого чёрный рабочий фартук, у кого парадный, дорогой серо-жемчужный кафтан, но всё имело отпечаток общего довольства и благополучия – даже неистребимый запах смолы от смолокуров казался приятным, а свою покрытую пятнами и подпалинами одежду они носили с большим достоинством. Рогволд не успевал называть хоббиту встречных и гербы их цехов.
Несколько раз им встретились и хоббиты, они держались вместе, как правило, вокруг каких-то возов; приглядевшись, Фолко узнал хорошо знакомую репу! Его соплеменники имели совершенно одуревший и растерянный вид, и Фолко невольно стало стыдно.
«Неужели у меня сейчас такая же тупая рожа?» – со страхом подумал он.
Наконец они свернули влево и въехали на первую улицу. Вдоль её краёв тянулись специально устроенные канавки для стока воды, облицованные розоватым камнем. Дома стали выше – теперь почти все они имели второй этаж и стояли впритык друг к другу. На многих из них красовались вывески различных лавок и мастерских, помещавшихся внизу. Увидев сапог над одной из дверей, Фолко было подумал, что здесь живёт сапожник, но оказалось – торговец кожей; скрещенные мечи означали не оружейника, а скобяную лавку. Ну а всевозможные трактиры и таверны помещались через два дома на третий.