Эльфийский тесак

Райвизхем Ал

— Вы еще живы? — он выпучил глаза. — Не может быть! Вы еще об этом пожалеете! — прошипел он и громко испортил воздух, после чего вновь исчез в клубах дыма. — Последний раз говорю, не ходите в Морию! — донеслось из дыма, затем вновь раздался неприличный звук.

Все застыли, как завороженные. Но тишину разорвал тихий и спокойный голос Малыша.

— Я тоже так умею! — заявил он и… раздался характерный неприличный звук. Стоявшие рядом Пертольд и Сдрун сморщили носы.

— Тут что, недавно произошел выпуск школы хороших манер? — язвительно поинтересовался Сдрун.

Все вздохнули и принялись подсчитывать потери. Двое охотников, Мурдень и Парез были найдены пригвожденными

к дереву остро заточенными шампурами. Увы, к рассвету, когда неравный бой закончился, они оба уже испустили дух, а кто-то, особо расторопный успел поживиться в их карманах, разорванных с мясом так, что сквозь образовавшиеся прорехи виднелись неопределенного военные трусы цвета хаки. Кроме этих двух несчастных, потерь в отряде не было, если не считать, что у Смелобегу, Балину и Скидульфу кто-то в горячке боя разбил голову половником, а еще у двоих, Глумлина и Дурина под глазами красовались свежие синяки — следствие попадания в глаз кирпичей, которыми кто-то кидался во время боя.

Фолко тут же спрятал за спиной половник, который держал в руках и принялся напевать какую-то неприличную эльфийскую песенку из тех, что записал еще Фродо во время своего безумного приключения.

Банда орков как-то раз Захватила унитаз Не простой, как дырка в полу, В обычных эльфийских вигвамах. Из золота сделан он был. И символом веры являлся. Поднял тут на бой королевство Гэндальф Ведь унитаз он привез из Заморья. Отбили его от поганых ручищ, Отмыли от липкого кала, Но было колечко для смыва воды, Оно безвозвратно пропало. Как быстро потом все смекнул Саурон, Найдя злополучную штучку, Решил он изгадить волшебную вещь, Изгадил он суть, извратя колдовством То что было внутри безделушки (купон на скидку при покупке второго унитаза) С тех пор запылился златой унитаз Ввезенный с Заморья Гэндальфом (беспошлинно). И вот повелось кольцо называть Не просто кольцом, а проклятьем. Того же, кто может воду за собою смывать, Назвали колец Властелином.

— Я вот только чего не пойму, — сокрушенно покачал головой Рогволд. Почему они напали на нас ночью, в лесу, когда мы спокойно могли разбежаться, то есть отступить и перегруппироваться. Впереди ведь узкая теснина, сквозь которую можно пробиться лишь на танке. Не понимаю, — старый генерал-ефрейтор вновь покачал головой.

— Они набросились на нас, словно их кто-то или что-то выгнал с удобной позиции, — согласился с ним Торин.

Все с интересом высказывали свои идеи и предположения. Каждое последующее из них было еще более диким и невероятным, чем предыдущее. Так и не найдя ответ на этот вопрос, отряд неспешно, распевая воинственную песню, спецотряд двинулся вперед.

Фолко тревожно оглядывался по сторонам. Справа и слева нависали холмы, сужая и без того узкую дорогу до неширокой тропки, удержать которую смог бы даже один боец, хорошо владеющий стрелковым оружием. Осознав это, каждый боец ощутил холодок по спине. Какой же враг поджидал их впереди,

если выгнал хозяйничавших в этих местах разбойников на верную гибель. Ответ на этот вопрос обнаружился за следующим поворотом.

Ужасно знакомый и неприятный запах ударил в нос хоббита, село ехавшего впереди. Правда стоит отметить, что так распорядился Рогволд, но это ничуть не умаляет безрассудной смелости Фолко. Скорее почувствовав, нежели поняв, что развязка ждет его за поворотом, хоббит выпростал из-за пазухи давно припасенный белый флаг и, размахивая им, скрылся за поворотом.

Вторым ехал бесстрашный Маленький Гном. Почувствовав запах, он остановился не веря, но все сомнения развеял Фолко, вернувшийся обратно. Белый флаг он повязал на голову, сделав, что-то напоминающее платок морского разбойника.

— Вот она, вот она, куча свежего говна, — констатировал он, укоризненно глядя на Торина и Малыша. — А вы все спрашивали, где она, где она, высказался Фолко. — Нечего сказать, удачно это вы, прямо посреди самого узкого места в теснине. Немудрено, что разбойнички сдрейфили, — отряд, натянув противогазы свернул за поворот и застыл. Третья куча нечистот возвышалась прямо посреди тропки, словно неприступная крепость, уходя своим пиком высоко вверх.

— Опять! — выдохнул Малыш, хватаясь за голову. — Да мне это дерьмо уже во сне снится! Когда все это кончится, я спрашиваю?

— Когда возьмешь лопату и раскидаешь, — отозвался следопыт.

— Но куда раскидывать-то, Рогволд, — возмутился Торин. — Тут же теснина, вверх, что ли, кидать, или равномерно сужать дорогу по краям?

— Не знаю! — заорал Рогволд. — Как хотите, дорожники, хреновы! Но чтобы дорога был проходимой, как прежде!

Торин и Малыш сокрушенно молчали. Перспектива убирать огромную кучу, подойти к которой без противогаза можно было минут на пять, не больше, явно не радовала гномов.

— Может, найти артезианскую скважину под кучей, пробить дыру, все свалить туда, — предложил находчивый Фолко, чувствовавший, что в этот раз увильнуть от неприятной работы не получится. — Или подземную речку, на худой конец.

— Ага, а потом все это всплывет на Сиранноне, — язвительно отверг рационализаторские предложения хоббита Рогволд. — Я вам покажу, ублюдки, как окружающую среду загрязнять! Век не отмоетесь от прозвища «гномы засранцы».

Потрясенные страшной угрозой гномы замолчали. Подошедшие другие гномы выразили свое отношение к проблеме молча, дав хорошего пинка Малышу и Торину каждый.

— Что будем делать, тангары? — произнес огорошенный Торин. Сейчас идея с динамитом уже не казалась ему такой веселой, как раньше.

— Послушай. Рогволд, — вдруг что-то подтолкнуло хоббита изнутри. — А ведь на случай войны это идеальная застава, сквозь нее не пройдет ни один враг. Может, ну ее, оставим, на всякий случай, зато потом, вдруг придется отражать страшный удар противника, а ничего делать не придется, а? — Фолко, всегда страдавшего от недостатка красноречия, просто прорвало. — А счас заберемся на одну из сторон холмов, протянем веревки и перейдем над кучей.

— А что мы будем делать с кучей мух, — исподлобья спросил Рогволд, переваривая услышанное.

— А ничего, — весело предложил хоббит. — Пускай кушают.

— Поднесший было ко рту бутерброд кривоглазый Пертольд, неровно сглотнул слюну и выбросил еду, с ненавистью глядя на Фолко.

— Мохноногий ублюдок, — проворчал он.

Фолко сделал вид, что не слышал, но, когда Пертольд переправлялся над кучей при помощи натянутых веревок, кто-то полоснул острым ножиком по одной из них. С громким воплем Пертольд нырнул в кучу с головой. С громким, чавкающим звуком куча поглотила его.