Эльфийское отродье
Шрифт:
Эльф вздохнул.
— Так что нет нужды объяснять, почему многие эльфы — особенно из тех, что помоложе, — были бы только рады найти способ ограничить могущество высших лордов. По крайней мере, так обстояло дело тогда, когда я еще жил среди эльфов. И, если подумать, пожалуй, многие из них могли бы сочувствовать волшебникам. На самом деле, теперь, когда я сам вкусил рабства, я, пожалуй, мог бы посочувствовать даже людям.
По его губам снова скользнула ироничная усмешка.
— Ну что ж, по крайней мере, приятно знать, что Диран кончил плохо. Сегодня ночью я буду спать
Он собирался сказать что-то еще, но тут занавеска у входа откинулась и появился еще один воин. Воин повелительно махнул рукой эльфам. Кельян скривился, поднялся на ноги и легонько пнул Гальдора.
— Пошли, старина! — сказал он с тоскливой покорностью судьбе. — Пора давать представление. Хозяева ждут.
Гальдор снова что-то буркнул, встал, подобрал цепь и направился к выходу следом за Кельяном.
— Пошли посмотрим? — вполголоса предложила Шана Меро. — Надо же посмотреть, чем они тут занимаются. Особенно если нас заставят делать то же самое.
Меро покачал головой.
— Я пойду! — вызвался Кеман.
— А я останусь с Меро, — сказал Каламадеа. — Вы двое постарайтесь разузнать, что сумеете, а мы тем временем попробуем придумать какой-нибудь план.
Шану не пришлось уговаривать: она подобрала цепь и побежала за эльфами. Кеман вышел следом.
Как и говорил Кельян, никто не препятствовал пленникам идти куда им заблагорассудится до тех пор, пока было видно, что они не замышляют сбежать. Идти пришлось недалеко — до третьего круга. Эльфов привели в шатер — настоящий шатер, стоящий на земле, а не на повозке. Такие же шатры ставили торговцы из каравана — только этот был больше, гораздо больше. Шана подумала, что такой шатер, наверно, надо ставить вдесятером. Изнутри просвечивали цветные огоньки, и в ночной тиши слышалась музыка. Эльфы вошли внутрь; Шана и Кеман последовали за ними.
Занавеска была поднята и подвязана. Кеман с Шаной остановились у самого входа. Внутри шатер был убран так же, как шатер Джамала: узорчатые занавеси, пол застелен коврами и завален кучей подушек, на которых можно было сидеть или лежать. В одном конце сидели музыканты, в другом раздавали еду и напитки. Большинство присутствующих выглядели как воины и были относительно молоды. Некоторые сидели или лежали на подушках, ели, болтали, играли в кости. Кое-кто танцевал под музыку. Но большинство стягивались к тому краю шатра, где сидели музыканты. Эльфы уже устроились рядом с музыкантами.
— Как ты думаешь, что тут будет? — вслух поинтересовалась Шана.
— Понятия не имею, — ответил Кеман. — Надо посмотреть, только вот как бы нам подобраться поближе?
Они осторожно пробрались сквозь толпу, стараясь не привлекать к себе внимания. Им удалось забиться в уголок, откуда все было хорошо видно, а сами они не бросались в глаза.
Музыканты доиграли очередной танец и умолкли, явно ожидая, пока эльфы будут готовы приступить к работе.
Музыкантов было шестеро: два барабанщика, два со струнными инструментами, один с рожком и еще один с чем-то вовсе уж непонятным. Кельян уселся поудобнее и кивнул главному музыканту, тому, что с рожком. Музыкант
И тут Шана наконец поняла, зачем кочевники держат у себя эльфов.
Кельян принялся плести сложную иллюзию. По шатру запорхали фантастические птицы и хрупкие создания с человеческими телами и с крыльями, как у бабочек. Создания танцевали под музыку, к немалому удовольствию зрителей. Иллюзия была плохонькая: птицы и крылатые создания просвечивали насквозь, так что поверить в них было трудновато. Но как произведение искусства она была великолепна.
Да, такого кочевникам самим не создать!
Когда музыка стихла, иллюзия растаяла. Теперь поднялся Гальдор. Музыка заиграла снова. Иллюзия Гальдора была такой же призрачной, но огненные лошадки, гарцующие и скачущие в воздухе, выглядели завораживающе.
Когда выступление Гальдора завершилось, Шана похлопала Кемана по руке и кивнула в сторону менее многолюдного уголка шатра. Кеман кивнул в знак согласия, и оба пробрались поближе к выходу.
— Предвосхищая твой вопрос, скажу: нет, я не могу ничего сделать с этим ошейником, и, боюсь, сменить облик тоже не получится, — тихо сказал Кеман. — Мы с Каламадеа уже пробовали. Думаю, дело именно в ошейниках.
Шана брезгливо поморщилась.
— Ну да, конечно! Если эльфы могут делать такие ошейники, почему бы этим людям не создать что-то подобное? Чтоб им пропасть! Ну что ж, по крайней мере, никто из них не понимает нашего языка — и то хорошо.
Разговаривать вслух все же проще, чем мысленно.
— Видно, придется убедить этого Джамала, что мы не чистокровные эльфы и иллюзий творить не можем, — продолжал Кеман. — А то нам до самой смерти придется сидеть тут, создавая цветочки и бабочек.
— Разве что Коллен на них наткнется и убедит их отпустить нас хотя бы за выкуп.., но нет, на это надежды мало.
Шана закусила губу.
— Давай еще немного посидим тут и понаблюдаем.
Может, удастся выяснить еще что-нибудь полезное.
Ничего полезного они не узнали, не считая того, что кочевники заставляли Кельяна и Гальдора выкладываться до полного изнеможения и что Гальдор с Кельяном выдохлись значительно быстрее, чем Шана или Меро, будь они на их месте.
Но и тогда кочевники не пожелали отпустить эльфов.
Им принесли вдоволь еды и питья, дали немного отдохнуть и заставили снова взяться за работу.
Это не сулило волшебникам ничего хорошего. Если кочевники обнаружат свои истинные способности, Джамал их ни за что не отпустит.
Еще Шана с Кеманом отметили, что, хотя воины были без доспехов, бармиц и наручей они не сняли, а многие добавили к ним еще и железные налобные обручи. Женщины носили филигранные украшения тончайшей работы.
Местами железо было так отполировано, что сверкало подобно драгоценным камням. Все присутствующие явно предпочитали свободную одежду из ярких и легких тканей. Преобладали все оттенки оранжевого, алого и золотисто-желтого. В общем, это были несколько более изысканные варианты той же одежды, которую они носили днем.