Эльфийское отродье
Шрифт:
Мире тут же нырнула, чтобы спастись от стрел, и обернулась под водой огромным сомом, чтобы не было нужды выныривать. Очутившись в безопасности, она рванулась в погоню.
Но проклятая лодка неслась быстрее любой рыбы. Мире догнала ее лишь к вечеру, а когда догнала, всего на час опередив эльфийскую погоню, лодка была пуста и плыла по течению. Следов высадки беглецов Мире так и не нашла. Если следы и были, их смыло дождем.
Мире прикинула, где беглецы могли выбраться на берег, и взмыла в небо. Но и тут она просчиталась.
Драконица привыкла
И все же Мире кружила над лесом несколько дней напролет, надеясь заметить дым от костра или отпечаток башмака на берегу ручья. Но единственные следы, которые ей попались, были оставлены одинокими охотниками или погоней, отправленной вслед за Лоррином и его сестрой. Драконица была в бешенстве. Она срывала злость на единорогах: этих зверей здесь было более чем достаточно, хотя Мире с большим удовольствием оторвала бы голову этому дураку Лоррину.
Мире была уверена, что эти изнеженные, домашние создания не смогут уйти далеко от реки. Но, когда все труды закончились ничем, она с горя расширила круг поисков. И все равно никого не нашла, кроме группки оборванных людей, плывущих по реке на своих долбленках.
Мире не знала, кто эти люди, но то явно были не волшебники, и вряд ли Лоррин или Рена решились бы вступить с ними в контакт.
Да и сами люди на такое не пошли бы. Если это дикари, без ошейников, они должны страшно бояться эльфов.
А Лоррин с Реной не настолько опытные следопыты, чтобы незаметно подобраться к этим полузверям, которые родились и выросли в своей чаще. Эти люди успеют скрыться раньше, чем Лоррин с сестрой заподозрят об их присутствии.
И все-таки, пожалуй, стоит взглянуть на них поближе… Мире описала еще один круг, увидела тех же самых людей, приставших к берегу… Люди вели себя спокойно — значит, беглецы им не встречались.
Драконица заскрипела зубами от ярости. Придется взглянуть правде в глаза: Лоррина с сестрой она упустила. А с ними — и шанс завести собственного ручного волшебника. Она была так уверена, что все в ее руках, и не предусмотрела, что Лоррин может выкинуть какой-нибудь трюк.
И вот она их упустила по собственной же небрежности!
Но тут Мире посмотрела вниз — и с первого взгляда увидела, что людей вдруг стало вдвое больше.
Ба, а это что такое?
Гнев ее мгновенно испарился, и драконица внимательнее присмотрелась к группке на берегу. Нет, люди не размножились. К ним присоединилась еще одна группа, одетая куда лучше…
Мире на миг неподвижно застыла в воздухе, разглядев существ, похожих на Шану. Острые уши, но лица темнее, чем у эльфов, и волосы не пепельные, а более яркие. Это не люди — это волшебники! Она нашла пропавших волшебников!
А где волшебники — там и драконы-перебежчики.
Мире кругами пошла наверх, за облака, и перестала подниматься, лишь когда воздух сделался совсем разреженным и на крыльях
И что теперь? Она знает, куда делись волшебники.
Можно ли как-то этим воспользоваться? Наверняка.
Ей нужны сведения. И добыть их надо так, чтобы при этом не попасться Кеману или еще кому-то.
Короче, нужен план.
И на этот раз не стоит недооценивать своих противников. На этот раз план должен быть безупречен. А для безупречного плана опять же нужны сведения.
Но сведения добыть совсем нетрудно — главное, держаться подальше от драконов. Она ведь может обернуться чем угодно: от человеческого ребенка до выступа скалы.
Пока ее не заметил кто-то из драконов — она в безопасности.
Ну, для начала надо обернуться каким-нибудь существом с хорошим нюхом
— и при этом несъедобным. Волшебников нетрудно будет найти по запаху, но при этом ей совсем не хочется подвернуться под стрелу какого-нибудь охотника.
Приняв решение, драконица сложила крылья и спикировала в уединенную ложбинку в стороне от реки.
Единороги поднимались на очередной холм. Эти звери были чрезвычайно выносливы: несмотря на то что они несли на себе Рену и Лоррина, они бежали вдвое быстрее любой лошади, на какой приходилось ездить Рене. Впрочем, по большей части они не бежали, а шли — быстрым, размашистым шагом. Они могли идти так целый день напролет, ничуть не уставая. Два-три раза в день они останавливались, чтобы попастись, но и то ненадолго.
Конечно, ели они не только траву, но и все, что в ней водилось. Единороги были чрезвычайно проворны: мышей и полевок они ловили не хуже кошек.
По ночам они исчезали на несколько часов и возвращались со следами крови на мордах. И все-таки они возвращались — и не воспринимали Лоррина с Реной как добычу.
Рена была в ужасе. Лоррин был зачарован. Он объяснял сестре, что единороги, видимо, потому так быстро и передвигаются, что едят мясо.
— Мясо куда питательнее травы, — говорил Лоррин. — Если бы они не ели мяса, вряд ли они были бы намного резвее и выносливее обычных лошадей.
Но Рена уже решила, что не хочет ручного единорога.
А между тем она обнаружила, что сильно уступает в выносливости Лоррину и единорогам. Животные непременно желали отправляться в путь на рассвете, — а это означало, что всадникам приходилось вставать затемно, чтобы самим хоть немного перекусить, — и шли весь день до заката. Рена была непривычна к подобным испытаниям.
Она ложилась спать совершенно измученной и просыпалась, почти не отдохнув. Все тело у нее болело. Она давно уже перестала обращать внимание на все окружающее, несмотря на то что им не раз приходилось спасаться бегством от хищников и охотников, которые могли оказаться не менее опасными. У девушки остались силы лишь на то, чтобы держаться на спине единорога и не давать зверям выйти из повиновения. И хотелось ей только одного: добраться поскорее до волшебников и отдохнуть.