Эльфийское жертвоприношение

Зайкина Нина

— Он тебя обидел? — Танн попытался разглядеть на мне следы преступления, все время не разжимая кулаки.

— Нет, не успел, — я сделала попытку улыбнуться, но увидев, как опасно пошёл Танн нехорошими красными пятнами, а Барток зелёными, быстро поправилась, — и ничего бы он не сделал! Ты его просто не знаешь!

Тут герой любовник, стал не то что зелёным, но даже каким-то фиолетовым и я поняла, что сделал бы. Вот так поворот событий. Барток бросился к двери и захлопнул её за собой.

Я попыталась

проскочить мимо Танна, но не успела, тот схватил меня за руку. Бедные мои ручки, всё сегодня вам достаётся. Говорят, дурная голова ногам покоя не даёт, а у меня, похоже рукам.

— Мне надо к нему, — пропищала я, понимая, что дружбу не вернуть, но попытаться стоит.

— Ты к нему не пойдёшь, а то он наделает ошибок, с которыми потом не сможет жить! — смотря мне в глаза и не выпуская рук, добил меня Танн.

— Если таковые он только что не сделал! Как ты не понимаешь! Он же может…

— Если я отправлю Слока его караулить, ты успокоишься?

— Только пусть он бежит сразу ко мне!

— Договорились, — Танн развернулся, открыл дверь, тихонечко свистнул, призывая волка. Когда тот прибежал, закрыл дверь и повернул ключ… с той стороны.

— Танн, отопри немедленно! — застучала в дверь я.

— Отдыхай! Не волнуйся, Слок прибежит первым к тебе, а потом сразу ко мне и я открою дверь.

— Так не честно, для того чтобы запирать принцесс есть родители, а не друзья!

Но мне никто не ответил. Что ж это такое! Я не принцесса, а ходячее недоразумение!

Я посмотрела на воду, та уже остыла и не вызывала такого воодушевления. Я сбросила платье и с головой ушла под воду в бадье. Вот утону, будете знать!

Этот день, наверно, никогда не закончится.

Я вылезла из воды, промокнула волосы, тело и, облачившись в ночную сорочку, залезла под одеяло.

Ничего плохого я не делала, тогда почему так паршиво себя чувствую. Ощущение, что я предала лучшего друга. Может и на самом деле предала? Отец с матерью не против брака с Бартоком, а в четыре руки 'за', если не состоится помолвка с Илдинаром, сыном правителя соседнего государства. Мне, кстати, Барток тоже нравится. А о его характере можно легенды слагать: нежный, мягкий, отзывчивый, чуткий, внимательный, не жадный и очень добрый. Чего тебе, дуре, ещё надо?!

Полежала ещё немного, вылезла и подошла к стене, разделявшей меня с Танном. Постучала, затем услышала звук открывающегося окна и пошла к своему.

— Чего тебе? — спросил Танн, выглядывая из окна.

Без рубашки… Да… девчонки за ним стайками должны бегать.

— Открой дверь, — попросила я.

— Не открою. Сама спи и мне дай поспать!

— Почему ты не хочешь открыть мне дверь?

— Вырастешь — поймёшь.

— Я уже не маленькая!

— Тебе всего пятнадцать — ты ещё ребёнок.

— А тебе все тридцать? И мне

скоро шестнадцать!

— Мне около.

— Почему около?

— Потому что, смотря как считать.

— Ты мне зубы не заговаривай, отвечай, почему дверь не откроешь? Я имею право знать!

— Смотри — сама напросилась. Не открою, что бы и ты не наделала ошибок.

— А может, я не ошибку совершать буду?

Танн зажмурился, мотнул головой, открыл глаза и ответил:

— Не ошибка и до утра подождёт, а ошибка к утру выветрится. Спокойной ночи, — и, не дав мне ничего ответить, закрыл окно.

Я поняла, что с этим упёртым бараном спорить бесполезно! Ну и иди… спать. Да и я тогда пойду тоже.

За мыслями, бродившими в моё голове, которая ногам покоя не даёт, незаметно уснула. Мне опять снился этот сон, после которого я и не выспалась, и не отдохнула.

Не успела я открыть глаза, как в двери повернулся ключ. Глянула в окно — рассвет только занимался. Никакого уважения к моему личному времени, даже поспать нормально не дают.

— Доброе утро, спящая красавица, — закрыл, дверь Танн, правда, уже не на ключ. — Как спалось?

— Отвратительно! — поморщилась я. — Тебя не учили, что к неодетым принцессам заходить неприлично?

— Так одевайся. Но можешь и так походить, я не стесняюсь, — картинно изобразил сальную ухмылку Танн.

— Мне, конечно, стесняться нечего, все при мне и лишнего ничего нет, но всё-таки я предпочла бы это не демонстрировать.

— Вот я и узнаю, все ли на месте и не появилось ли ничего лишнего. А вообще я зашёл узнать как ты?

— Живая и сонная. Тебе-то что?

— Что живая, радует, а вот проснуться уже пора.

— Зачем, до завтрака ещё несколько часов, — я завернулась в одеяло. Вот как с утра можно быть таким непозволительно бодрым, да ещё и гладко выбритым?!

— А ты выгляни в окно, — ровным голосом сказал Танн, но мне почему-то стало совсем тревожно.

Я соскочила с кровати и побежала к окну, забыв, что сорочка на свет может и просвечивать. Вспомнила про это, когда повернулась к Танну, сказать, что там ничего интересного нет, и поймала на себе его изучающий взгляд.

— Танн, отвернись сейчас же!

— А ты была права!

— Я всегда права, отворачивайся! — задрала носик я.

— Тебе не интересно в чём?

— В чём? — послушно спросила я, не заметив подвоха, когда Танн отвернулся.

— В том, что все при тебе и ничего лишнего нет.

— Танн!!! Да как ты…! — возмутилась я.

— Все, молчу-молчу, — он с улыбочкой перебил меня. Уже когда я накинула халат Танн встал и подошёл к окну.

— Так что ты там увидел?

— Видишь стражника?

— Да, и что? Стражник, как стражник, ничего особенного.