Эльфийское жертвоприношение
Шрифт:
— Он всю ночь смотрел в твоё окно.
— И? Мало ли куда стражник смотрит, не каждый день принцесса приезжает в Даор.
— А теперь он смотрит на ворота и дорогу, идущую к ним, как будто кого-то ждёт.
— Может смену караула ждёт.
— А ещё посмотри на его латы, они не имперские, а хорошо сделанная копия.
— Я не вижу разницы, — до слез всматривалась в стражника.
— Женщина… — картинно закатил глаза Танн. — Тут даже сказать нечего. Ты же каждый день их видишь! Латы для стражи делают из другого метала, герб вышит позолоченной,
— И чем грозит мне вера на слово? — уточнила я, пытаясь разглядеть несоответствия.
— Быстрыми сборами и тихим выездом в путь. И чем раньше, тем лучше. Коней седлать будем сами.
— Ладно, через десять минут буду готова.
Я по-быстрому одела свои любимые штаны и тёмную блузу, а ещё накинула куртку, волосы, как всегда, когда собиралась в путь, заплела в косу. Залезла в шкаф и забрала свой вещевой мешок, подумала уложить туда два одеяла, но они слишком большие и толсты, так что в мешок влезло только одно. Ничего, второе купим по дороге. На пороге комнаты меня уже ждал Танн.
— Надо зайти на кухню за едой, — озвучила я свою мысль.
— Некогда, если это те же люди, безопаснее будет поскорее смыться отсюда.
— Но здесь они нам ничего сделать не смогут!
— Очень хочется на это надеется, но вот на практике проверять не хочется.
— Здесь же стража!
— И здесь же кто-то, кто сообщил расположение твоей комнаты. Так что давай, не вредничай и бегом в конюшню!
— Я только сделаю одно дело по пути.
— Какое?
Я не ответила, но когда проходили мимо комнаты Бартока, я подсунула под дверь записку.
— Что там? — кивнул Танн на записку.
— Ничего особенного.
Вышли мы через запасной выход, который стража не охраняет, да и до конюшни отсюда ближе. В конюшне ещё никого не было, конюхи спали, так как лошадей кормить было рано. Взяли амуницию и пошли седлаться. Думали минутное дело, но как всегда нас ожидал сюрприз: лошади были грязнее поросят и пришлось их сначала почистить. Но это была не единственная неожиданность. Оказывается, Танн не умеет не то что седлать лошадей, но и ездить. Да уж, весёлая выйдет поездочка! Так что мне самой пришлось седлать Велинку. С ней проблем не возникло, а вот с Камеликом… Как только он увидел оголовье, началось светопреставление! Ну никак не хотел он одевать уздечку, ни с яблоком, ни с уговорами.
— Ладно, не хочешь оголовье, я его убираю. Видишь? И беру седло, против седла ты ничего не имеешь? А то нам быстро надо уезжать из города, если конечно ты хочешь со мной, а не на колбасу, — уговаривала я коня.
— Дожили, с конём разговаривает! — закатил глаза Танн. — Возьми любую другую лошадь, думаю, Крелан против не будет.
— Не хочу другую, мне нравится этот. Очень нравится! — погладила я коня по морде.
Камелик благодарно ткнулся мне носом в плечо и подставил бок.
— Ну что, согласен на седло? — по-шустрому, пока он не передумал, одевая
Вывели лошадей и опять все не слава Богине, он даже не знает с какой стороны к кобыле подойти. Пришлось Танну провести краткий курс верховой езды. Надеюсь, по дороге он не сверзиться с Велинки.
Я, конечно, ездила без уздечки, но только на лошади, с которой не один год занималась, доведя до инфарктного состояния конюхов и родителей. Но что бы сесть в первый раз на лошадь и без уздечки — это подвиг даже для меня.
— Ну что, Камелик, готов быть моим товарищем или разойдёмся прям здесь? — гладя коня по морде спросила я.
Отстегнула повод от оголовья и соединила концы, после чего одела эту конструкцию коню на шею. Так как конь в холке был ладони на две — две с половиной выше меня, залезть легко и непринуждённо не получилось, сначала пришлось опустить стремя. Все это время Танн наблюдал за мной со смесью изумления, страха и недоверия. Пусть и не надеется, я справлюсь.
Рысью выехали к ближайшим воротам, стражники на нас только сонно посмотрели, даже останавливать не стали. Камелик прекрасно слушался наложения повода на шею.
За воротами поехали по дороге. Свежие лошади чувствовали подъем сил и шли легко. Настроение у всех было замечательное. Ну, кроме Танна, который больше напоминал мешок с опилками, чем не то что гордого, но даже простого всадника. Через двадцать минут резвой рыси Танн взмолился о пощаде. Моё Высочество над ним сжалилось и мы перешли на шаг.
— Боюсь услышать 'не знаю' на вопрос о том, куда мы сейчас? — поморщился Танн из-за отбитой с непривычки пятой точки и пытаясь устроится в седле поудобнее.
— А ты как думаешь?
— Не знаю…
— Вот и услышал то, чего боялся!
— Подловила, — улыбнулся горе всадник. — Так всё-таки, куда?
— До ближайшего селения. Надо купить провизию и нам, и лошадям, а ещё для питомцев щетки нужны, да и тебе одежда пригодится.
— А раздетый я тебя не устрою? — пошутил синеглазый, нагло подмигивая.
— Замёрзнешь же!
— Вот и будет повод меня согреть своим теплом! — ещё шире улыбнулся этот нахал.
— А если не согрею?
— Замёрзну насмерть! И это будет на твоей совести, — картинно надул губы Танн.
— Тогда ладно, замерзай.
— Как ладно?! И тебе меня не жалко?!
Изумление на его лице было лучшей наградой для меня!
— Не волнуйся, не будет.
— Почему?
— Потому что совесть моя будет чиста.
— Как чиста? Моя смерть её запятнает!
— Совесть у меня будет чистой, так как я ею не пользуюсь.
— Оно и видно! — надулся Танн.
Конь слушался меня отлично, так что проблем с ним не было. Да и не возникло бы и у Танна непонимание с кобылой, если бы он умел с лошадьми обращаться. Кобыла шла не туда, куда направлял её Танн и не тем аллюром, который ему был нужен. Насмеявшись от души, занялась его обучением — угробит же кобылу!