Элита. Взгляд свысока

Волчок Ирина

— Саша, знаешь, что? Я очень умная буду. И научусь… Ты меня учи, ладно? Я стараться буду. А когда вырасту — все сделаю, как надо. А ты мне советовать будешь, как надо, гут?

— Зер гут, — согласилась Александра. — Только ведь я тоже могу чего-нибудь не того насоветовать. Я ведь тоже ошибки допускаю. Как и все.

— Ну, не знаю, — важно сказала Настя. — Я этого что-то не заметила.

Александра не выдержала и засмеялась, и Настя засмеялась, хитро поглядывая на нее, и было совершенно очевидно, что все она понимает, прекрасно отдает себе отчет в том, что говорит, и именно такой реакции на свои слова ожидала…У Насти было прекрасное чувство юмора. Не детская бездумная веселость, а именно хорошо

развитое, намеренно никогда не демонстрируемое, несколько неожиданное в маленьком ребенке чувство юмора.

В кого она такая? Не в папу с мамой, это уж точно. Может быть, в тех бабушку с дедушкой, о которых до сих пор ничего не знает? Интересно, какие они… хотя и не интересно вообще-то. Это они породили чудовище по имени Ксения Леонардовна… Да, но Ксения Леонардовна родила Настю. А разве Настя в чем-нибудь виновата? Она не отвечает за родителей…

Глава 5

Утром Александра проспала. Это случалось чрезвычайно редко, но все-таки случалось. Но чтобы в таких случаях ее будила Настя? Да никогда. Во-первых, для этого есть дежурная няня. Во-вторых, ребенку незачем видеть свою учительницу спящей, беззащитной и расхристанной. В-третьих, Александра вообще не любила, чтобы в ее комнату входили. Кто угодно, это все равно — хоть горничная с веником, хоть электромонтер с отверткой, хоть Хозяйка с инспекторской проверкой, хоть секьюрити с очередным профилактическим осмотром. И для Насти она исключений не делала. Конечно, если какая-нибудь нештатная ситуация — наводнение, например, землетрясение, пожар, приступ аллергии у Насти или еще что-нибудь в этом духе, — тогда ладно, в исключительных случаях можно допустить нарушение кое-каких правил. Но только в исключительных случаях! А в остальное время, извините, мой дом — моя крепость. И не играет никакой роли то, что это, строго говоря, не ее дом. На данном этапе, пока она вынуждена жить здесь безвылазно, у нее нет другого дома, в силу чего своим домом приходится считать эту комнату. Все равно, неприкосновенность жилища и право человека на уединение…

— Саша, ну, что же ты спишь? Просыпайся скорее! Тут такое делается! Вандэфул!

Настя теребила ее за руки, дергала за футболку и нетерпеливо приплясывала у кровати.

— Мисс, вы что себе позволяете? — с негодованием начала Александра, с трудом разлепляя глаза. — Вы как себя ведете, Анастасия Владимировна? В чужую комнату! Без разрешения! И к тому же — босиком… Что за манеры…

Александра сама чувствовала, что негодование получается каким-то вялым. Неубедительным каким-то. Это потому, что она не выспалась. А не выспалась она потому, что до полуночи в шпионов играла. А потом прикидывала, что же делать с полученной информацией. Или дезинформацией. Хорошо шпионам: передал информацию в центр — и живи дальше спокойно. Пусть у центра голова болит, где там что и пригодится ли вообще для чего-нибудь. А тут вертись как хочешь. Сам себе шпион, сам себе центр. С таким совмещением обязанностей сам Джеймс Бонд не справился бы. Сам Штирлиц заработал бы бессонницу. А сам Лёха Николаев вообще ушел бы во внеочередной запой.

— Сорри! — Настя все дергала, все теребила ее и прыгала, отчетливо шлепая босыми ногами по паркету. — Миль пардон! Я больше не буду! Саша! Ну скорее же просыпайся! Посмотри в окно! Тетя Нина! Помогите мне, я одна не могу Сашу поднять! Скорее! А то вдруг все волшебство пропадет, и она не успеет увидеть! А потом опять будет говорить, что я много выдумываю! Саша! Скорее в окно смотри!

Настя наконец оставила Александру в покое, потопала к окну, попыталась раздвинуть шторы — не получилось — и позвала на помощь Нину Максимовну:

— Тетя Нина! Хэлп ми, пли-и-из…

Нина Максимовна не поняла, растерянно и виновато глянула на

Александру и поспешила за Настей, бормоча на ходу:

— Действительно, босиком, как же так… Ведь это неправильно… Босиком ведь не положено… Настенька, иди ко мне на ручки! А то ведь по голому полу — и босиком…

— Еще чего! — Настя, похоже, сильно удивилась. — Тетя Нина, я уже большая! А на руках только маленьких носят! Или больных! Лучше помогите вот это отодвинуть, а то не видно ничего…

Пока Настя и няня возились у окна, Александра поднялась, накинула халат, убрала подушки и простыни в шкаф и сложила диван. На эту парочку у окна внимания демонстративно не обращала. Сердилась. Нина Максимовна боялась и не знала, что делать. Настя забралась с ногами в кресло у окна, прилипла носом к стеклу и восторженно бормотала:

— Ничего себе… Майн гот… С ума сойти… О-бал-деть!..

— Мне хотелось бы знать, откуда вы нахватались подобных выражений, Анастасия Владимировна, — противным голосом заявила Александра. — И не могли бы вы объяснить мне их значение?

— Саша! — Настя отлепилась от окна, обернулась и несколько театральным жестом прижала кулачки к подбородку, в сладком ужасе тараща глаза. — Саша! Они настоящие! Они пахнут! У тебя форточка открыта — и запах прямо сюда идет!

Ну вот, не хватало только, чтобы появились еще какие-то «настоящие», которые пахнут так, что Настя сама переполошилась ни свет — ни заря, Нину Максимовну переполошила, да еще и к Александре в комнату пришлепала босиком. И в ночной рубашке. Будем надеяться, что запах этих «настоящих» не вызовет у Насти аллергии.

Александра подняла брови и поджала губы, демонстрируя свое крайнее недовольство, помедлила немножко, раздумывая, продолжать ли и дальше показывать характер, но Настя на самом деле была в таком смятении, что все равно никаких воспитательных приемов не заметила бы. Так что пришлось скрепя сердце идти к окну. Надо же узнать, что могло вызвать такое смятение. И не вызовет ли это заодно и аллергию.

А, нет, аллергию не вызовет. На запах гвоздики у Насти аллергии нет. Запах гвоздики ей даже нравится. К тому же и комаров отпугивает. А на комаров у них обеих аллергия — и у Насти, и у Александры. Вот интересно, когда эти привидения успели обсадить весь дом гвоздикой? Причем — цветущей гвоздикой. Широкая полоса цветущей гвоздики тянулась под окнами вдоль стены в обе стороны, уходя из поля зрения, ограниченного рамой окна. Интересно, каким способом гвозлику заставили цвести? Александра догадывалась, что у привидений много способов, чтобы заставить кого угодно делать что угодно. Но не до такой же степени… Настроение совсем испортилось.

— Это не волшебство. — Александра сняла Настю с кресла, поставила на пол и слегка подтолкнула к двери. — Это ночью посадили. Твой папа распоря… э-э-э… попросил посадить гвоздику рядом с домом, чтобы тебя не беспокоили комары. И это не повод, чтобы вы, мисс, бегали по дому в ночной рубашке и вламывались ко мне в комнату, когда я сплю. Марш к себе, умываться, одеваться и ждать меня. Мне тоже нужно умыться и одеться. Перед завтраком мы выйдем и рассмотрим цветы как следует, если тебе интересно.

— А, это ночью посадили! — Настя, похоже, разочаровалась. — Ну, ладно… Жалко, что не волшебство. Тогда мы пошли, да, тетя Нина? Саша, ты скорее одевайся… А почему ты в футболке спишь? Сама говорила, что настоящие леди должны спать в ночных рубашках. Я тоже в футболке хочу.

— Нина Максимовна, — строго сказала Александра, незаметно подмигнув няне. — Отведите эту хитрую мартышку в ее комнату за ухо. Или за шкирку. По пути пару раз стегните розгами. Умываться не помогайте. И одеваться. И постель застилать. Пусть хоть надорвется, но все сделает сама. Я приду и поставлю ее в угол. Коленями на горох. А потом уже решу, как наказывать.