Элита. Взгляд свысока

Волчок Ирина

— Не-е-ет! — рыдала Хозяйка. — Любименьки-и-ий! Не убивай меня-а-а-а!..

— Действительно, воды нет, — удивленно пробормотал Хозяин. — Ну, что ж теперь, придется обходиться подручными средствами.

Звякнуло стекло, забулькала жидкость — и тут же Хозяйка резко прекратила рыдать, опять задохнулась, закашляла и зачихала. Прокашлялась, продышалась и возмущенно просипела:

— Ты что, с ума сошел?! А если бы в глаза?

— Успокоилась? — спросил Хозяин. — Вот и хорошо. Иди к себе. Нет, бутылки брать не надо. И ключик от кабинета я заберу. И телефон свой отдай-ка мне на всякий случай… Телефон, быстро! Вот так, молодец. Ну, хватит, что ты так расстраиваешься…

Радоваться надо. Офис у тебя уже есть, квартира есть, охрана есть, медицина есть… Да, кухарку завтра же найдут. Иди, иди, я дверь закрою. Спокойной ночи, дорогая, приятных сновидений. И не вздумай шататься по дому, а то мне придется тебя запереть. Что бы ты предпочла: чердак или подвал? Я думаю — подвал, зимой там все-таки теплее будет…

— Какой ты жестокий, — с ужасом прошептала Хозяйка. — Неужели ты правда на это способен? Лишить ребенка матери!..

— Какие глупости, — печально сказал Хозяин. — Нет, ну какие глупости ты говоришь, Ксан, подумай своей головой! Я никогда не допущу, чтобы Настя осталась без матери. Правда, в случае необходимости у нее может оказаться совсем другая мать. Но ведь и это не такая уж редкость в наше время. Ничего, дело житейское, привыкнет к новой матери. Вот хоть бы нянька ее, эта Александра, — чем не мать? К ней Насте и привыкать не надо, и так давно уже привыкла… Нет, серьезно, ничего кандидатура в матери нашей дочки, как ты считаешь, дорогая? Главное — совершенно трезвый образ жизни. Ну, и образование, конечно, тоже, и воспитание. Родословная. Из князей! Шутка ли? Согласись, Ксан, кандидатура подходящая.

— Володечка, не надо так шутить, — жалобно попросила Хозяйка.

— Я не шучу! — грозно рявкнул Хозяин. — Сколько раз всем вам повторять: я никогда не шучу! У меня нет чувства юмора!

Хозяйка тоже что-то заорала, но Александра уже не слушала. Она и так услышала больше, чем надо… Кому надо, зачем надо? Никому ни зачем не надо было слушать все это… Она просто думала, что сможет понять, что происходит, что затевает Хозяин, чем все это может грозить ей и Насте… Не надо было слушать! Примерно то же самое она уже слышала много лет назад! Примерно те же слова говорил ее первый хозяин своей жене, и тогда ей было так же страшно, как сейчас, и тогда она знала, что все это добром не кончится… И сейчас знает.

Александра оттолкнула руку Сан Саныча вместе с разговорчивой железкой. Это следовало сделать сразу, а не сидеть тут чуть ли не полчаса, не подслушивать чужие разговоры… И почему Сан Саныч практически заставил ее подслушивать? Может быть, по приказу Хозяина? Тогда что это должно означать? Ничего хорошего это означать не может. А если Сан Саныч проявил инициативу — значит, он нарушил все мыслимые правила, запреты, законы… Чем они там руководствуются, привидения из службы безопасности Хозяина? А если нарушил — то у него должна была быть серьезная причина. До такой степени серьезная, что Александре даже думать об этом не хотелось.

— Все поняла? — с пятью опасными смыслами спросило привидение прямо над ухом очень тихим шепотом.

— Ничего не поняла, — сердито зашептала Александра в ответ, оборачиваясь в ту сторону, откуда послышался шепот. Сан Саныч был прав — глаза уже привыкли к темноте, и она могла различить его силуэт на скамейке рядом с собой. Но больше все равно ничего не могла различить. Ну и хорошо: есть надежда, что он ее лица сейчас тоже не видит. — Что я могла понять?.. Или ты о качестве звучания спрашиваешь? Качество хорошее, каждое слово очень отчетливо слышно. Ну и что? Никакой полезной информации. Только и делают, что ссорятся. И так… грубо! Я очень сожалею, что

услышала это. Такие ужасные ссоры между мужем и женой не должны слышать посторонние люди. Не знаю, как я теперь буду смотреть им в глаза. И Насте тоже… И тебе. Так все неудобно получилось… Ладно, пора идти спать. А то Хозяйка утром уезжает, вдруг захочет зайти…

Александра замолчала, сообразив, что она чуть не ляпнула, что намерена принять кой-какие меры, чтобы мать даже попрощаться с дочерью не могла. Но Сан Саныч и сам все понял.

— Да она к Насте не будет заходить, — нетерпеливо зашептал он. — Ей не до того будет… Саш, ты что, правда ничего не поняла?

— Нет, ну как… — Александра осторожно выбирала слова. — Поняла кое-что. Вот, например, поняла, что Хозяин не против того, чтобы жена свой журнал выпускала. Помогать будет. Деньги даст, да? Даже охрану выделит. И рекламу какую-то организует, я ведь правильно запомнила? Это очень серьезная помощь, очень… Слушай, а почему мы все время шепчем?

— А чтобы никто не услышал, что я тебе сейчас скажу… — Сан Саныч помолчал, отчетливо вздохнул и печально объявил: — Саш, ты будешь четвертой женой Хозяина.

Александра испугалась по-настоящему. Они все начинали говорить печальным голосом тогда, когда давали понять, что решение принято, планы утверждены, стратегия определена, брыкаться бессмысленно. Приговор окончательный и обжалованью не подлежит. Интересно, Сан Саныч-то откуда узнал о приговоре еще до суда? И почему решил сообщить ей этот приговор заранее? Чтобы она сумела сбежать из-под стражи? Из-под такой стражи она все равно не сумеет сбежать. Или он так намекает, что готов ей помогать? Идти против воли Хозяина? Это что-то уж совсем невероятное. Так нормальные люди не рискуют. А ненормальных в службе безопасности Хозяина не держали. Все, логика кончилась. Ничего вычислить невозможно. Нет, но почему именно ей так не везет?

— Почему?

Александра почувствовала, что горло пересохло так, что больше ни одного слова она произнести не может. Даже шепотом. Да и что она собиралась произносить? Последнее слово приговоренного? Здесь такие глупости никто не слушал. И на риторические вопросы никто не отвечал.

Сан Саныч понял ее риторический вопрос по-своему. Поэтому ответил:

— Потому, что три жены у него уже было. С первой развелся, давно. От нее взрослый сын. Отношения не поддерживают. Материально обеспечены. Живут в Милане. Вторая жена погибла в автокатастрофе. Вместе с другом детства. Детей не было. Третья — нынешняя. Ну, что тебе еще не понятно?

— Нынешняя жива-здорова, — едва сумела сказать Александра.

— Ну, это ведь не навсегда, — насмешливо шепнул Сан Саныч. — Да и не так уж она здорова, правда? Все-таки очень часто позволяет себе… Особенно за рулем. Разве можно так рисковать?

— Типун тебе на язык, — зло сказала Александра уже никаким не шепотом, а довольно громко. — Типун вам на язык, господин подполковник. Чтоб ваш любимый пистолет заржавел. Чтоб вам трое суток без сортира в засаде сидеть. Какие вы все гады, холуи продажные…

Сан Саныч вдруг засмеялся. Тоже довольно громко. С явным одобрением отметил:

— Ну и лексика у вас, Александра Александровна… Сразу видны разностороннее образование и благородное происхождение.

И пока Александра боролась со жгучим желанием ответить по существу, Сан Саныч быстро обхватил ее за плечи железными руками, крепко прижал к себе и, касаясь твердыми губами ее уха, почти неслышно спросил:

— Так ты хочешь, чтобы наша Оксанка жива-здорова была? Ты не хочешь быть четвертой женой нашего олигарха? Я тебя правильно понял?