Элитные спецы
Шрифт:
– Я уже все рассказал…
– Не все… – здесь, в своей квартире, Ангел считает, что имеет право повышать голос и говорить достаточно резко. – Сегодняшний инцидент меня, честно говоря, не удивляет… Я ожидал чего-то подобного, но не думал, что события развернутся так стремительно… Меня интересует другое… Судя по исходу боя, твои люди имеют хорошую подготовку. Они боевики?
Ачилов смотрит в глаза Ангелу испытующим взглядом.
– Они были боевиками. Они все прошли хорошую школу… Но сейчас там трудно выжить… Здесь легче… В чем-то сложнее, но и легче одновременно… Здесь на них нет целенаправленной охоты…
– Они здесь воюют? – Ангел не отводит взгляда. Столкнулись два характера. И каждый старается прочитать во взгляде другого неуверенность.
– Нет… Они занимаются здесь тем же ремеслом, что и ты…
– Свободные художники войны… – усмехается Ангел. – Это достойное ремесло для того, кто понимает… Меня смущает хорошее вооружение твоей группы. Что-то здесь не так, чего-то ты не договариваешь…
– Да, – соглашается отставной подполковник. – Я не договариваю, потому что тебе не все положено знать… А вооружились мы для того, чтобы провести операцию, к участию в которой я тебя пригласил… Нам понадобится это оружие… Но мы пришли, чтобы спросить главное – ты согласен присоединиться к нам?
Ангел смеется, отворачивается к окну и потягивается всем телом, забросив руки за голову. Отвечает не сразу.
– Ты согласен? – спрашивает Казбек Ачилович снова, уже чуть ли не с угрозой.
– Решение я принимал в одной ситуации. Теперь условия изменились. Мне надо подумать… Или хотя бы посоветоваться…
– С кем?
– С тобой.
– Советуйся.
– Прежде чем начать совет, я хотел бы посмотреть твои карты… Что ты предлагаешь?
Ачилов задумывается на несколько секунд, соображая. Наконец, сообразил…
– Я так понял, что ты уже согласен. Ты неглупый человек и понимаешь, что нас больше, мы вооружены, мои люди проинструктированы, и отказ, после того как я выложу карты, может означать только одно…
Ангел с улыбкой кивает. Только он один и понимает истинный смысл своей улыбки. Ангел уверен, что даже если бы боевики Ачилова вытащили из тряпья автоматы, он успел бы положить их раньше, чем они смогут выстрелить.
– Тогда начинаем разговор…
Ангел опять кивает.
– Через день в Столбове намечается знаменательное событие…
– Перезахоронение мощей святого Никодима… По телевизору показывали… – кивает Ангел на стоящий в углу «ящик».
– Да… И это тоже… Но это нас мало касается… Там завершаются международные учения антитеррористических сил. В двенадцать ноль-ноль… Русские, американцы, англичане… Приедут, может быть, даже два президента и один премьер-министр… Условные террористы должны попытаться в этот день захватить ядерный реактор… Для противодействия им в Столбов стянуты почти все силы «Альфы» и иностранные антитеррористические подразделения…
– Приятненькая новость… Обычно о таких вещах пресса сообщает только после завершения мероприятия. А ты уже все знаешь…
– Есть люди, которые делятся информацией со мной. Но это второстепенный вопрос. У этих людей свои заботы и планы. Меня они мало волнуют. Тем не менее я хочу воспользоваться их планами и вклиниться со своими интересами в общую затею…
– Я так и не понял, какова общая затея.
– Суть в следующем. Готовится большая акция. Пусть ее называют террористической, это не важно… По замыслу она достаточно дерзка. Именно там,
– Я даже уверен, что их не подпустят к ядерному центру. Блокируют где-то на подходах, – говорит Ангел.
– Я тоже так думаю. И это будет нам только на руку. В момент самой активной перестрелки в городе мы должны быть там… Как только все завершится – атаковать склад с «редкоземелкой»… В принципе весь груз легко поместится в багажнике одной машины, если мы не будем брать молибденовые слитки… Остальное, и самое ценное, – просто пробирки…
– Приблизительная стоимость груза?
– По моим расчетам, около тринадцати миллионов евро.
– Это неплохо… – подает голос Зураб.
– Неплохо, – соглашается Ангел. – Но теперь самый важный вопрос… Как будем делить?
– Есть несколько вариантов. Можем реализовать все оптом и делить деньги… Можем разделить товар, не дожидаясь его реализации.
– Товар, – Ангел категоричен. – Но в каких пропорциях?
– По количеству участников. Моя доля, как организатора, двойная… – Ачилов старательно демонстрирует жадность.
– Тогда и действуйте сами… – Ангел усмехается. – Мы с Зурабом представляем собой отдельную боевую единицу. И работать будем только в том случае, если товар делится поровну. А уж из своей половины можешь взять хоть тройную долю…
Ачилов с укоризной качает головой:
– Ты слишком жаден. Жадность никого до добра не доводит…
– Это справедливо, – решает Ангел. – Час назад я еще не поставил бы таких условий. А сейчас ставлю. Потому что все вы – в розыске… Вас надо еще спрятать до нужного момента. И сделаю это я, а потом вас следует доставить к месту действия… И это, наверное, сделаю тоже я…
– Как? Я признаюсь, меня этот вопрос тоже волнует…
– Еще не знаю. Но я сделаю… Я всегда делаю то, что хочу…
Ачилов демонстративно переглядывается со своими помощниками. И только потом утвердительно кивает:
– Я согласен…
3У Ширвани даже не кабинет, а тесный кабинетик, отделенный от комнаты для отдыха свободных от поста охранников только тонкой стенкой из гипсокартона, оклеенного бесцветными и потертыми обоями. Все, что здесь помещается: письменный стол, сейф, маленький шкаф и два стула – для начальника смены охраны и для единственного посетителя. В принципе это не только его кабинет. Это кабинет начальника смены, в другую смену здесь же сидит другой человек. И потому Ширвани никак не может привыкнуть к этому месту, как к личному, предпочитая в свою смену ходить по территории или отдыхать в комнате дежурного, где расположены все тревожные пульты, все средства связи и оповещения. Впрочем, наверное, не только по этой причине он предпочитает ходить по территории. Есть у Ширвани и другие не менее веские причины больше передвигаться и больше видеть…