Елка и терн. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна

– Есть!

– Урррраааааа!!! – грянуло снизу.

Я плюхнулась… то есть героически спустилась вниз. Ребята уже левитировали комки к центру плантации.

– Э, минуту! – взвыла я. – А деревья кто восстанавливать будет? Эвин, если их немедленно не зарыть обратно, они же погибнут!

Оборотень вздохнул, передал свою сетку Лютику – и взялся возвращать деревья на место. Это удалось не сразу и только при моей подпитке. Но в конце концов вылетевшие с землей веласы вернулись на свои места.

– а уж все остальное пусть обеспечивают садовники…

– Для всего остального я вас приглашу потом, когда вы отдохнете, отлежитесь… и разумеется, за отдельную плату, – встретил нас улыбкой Альмер.

Еще бы. Вместо всей плантации – от силы шесть деревьев. И те еще можно реанимировать, если хорошенько полить и подкормить.

– а теперь давайте делить добычу, – решила я.

Один доримолис был вручен друиду. Тот вежливо раскланялся со всеми присутствующими, принял добычу на вытянутых руках – и брезгливо понес в экипаж. Теперь ему надо было отправить эту гадость в лаборатории – на изучение.

Одну

матку мы решили оставить себе. Приложим к отчету, если что. Уничтожить эту гадость удавалось. А вот изловить живьем – и невредимой… Мы будем первопроходцами! Что делать с третьей маткой я тоже уже знала. Лерг – догадывался. Оставалось поставить в известность Лютика и Эвина. Но ребята согласились сразу же. И мы отправились во дворец. Втроем. Лютика отправили на станцию телепортации – договариваться о переброске матки в Универ. К друзьям. Альмер обещал оплатить доставку. *** Третью матку мы несли со всей осторожностью. Высохнув снаружи, она стала хрупкой. Почти как яичная скорлупа. Но если мы уроним ее, и эта зараза разобьется – доримолисы проживут еще часа два. И все это время будут жрать тех, кто случайно (или вполне закономерно) окажется рядом. Во всяком случае, так говорили. А нам очень хотелось – проверить. Подходящий образец был. А что вы думали, мы простим Буздюку наглые вопли в наш адрес? Это в мире техники всяким уродам почет и уважение. А здесь всегда можно расквитаться с нахалом. Я не зря договаривалась с Лергом. Напротив Буздюковского окна – и рядом с его дверью теперь были установлены две следилки. А под потолком, аккурат на самом кончике пафосной люстры – ма-ахонький такой амулет-телепортер, купленный мной в лавке года три назад. Я тогда сама еще не умела такие делать. Сейчас научилась, а тот так и не израсходовала. Вот и пригодится. Пригодился. У Буздюковских покоев мы сняли сетку, аккуратно подвесили эту гадость левитацией, я примерилась – и активировала одновременно заклинание чуткого уха и амулет. Все дальнейшие действия уложились в три секунды. Первая! Треск раскалывающейся скорлупы из-за двери и шорох, который производят множество маленьких лапок. Вторая! На нас троих ложится покрывало невидимости и мы отступаем к стене. Третья! Активация следилок. Доримолисы тоже не дремали. Спустя еще пять секунд из спальни послышался дикий вопль. Даже не так. ДИКИЙ ВОПЛЬ!!! И Буздюк с голым задом вылетел через окно. Мы опрометью бросились на галерею, по которой до самой ночи гуляли придворные. И в большой компании пронаблюдали шикарное зрелище. Абсолютно голый Буздюк остервенело отдирал от себя доримолисов, не переставая вопить. Он был буквально весь покрыт ими в три слоя. И стоило отодрать одного, как его место занимал другой. Эвин прищурился – и начал по одному отстреливать тех доримолисов, которые летели вниз. Снайпер ты наш зубастый… Мы с удовольствием наблюдали за спектаклем. Недолго.

– Высшие силы!!!

Визг над ухом принадлежал Березке. Я было развернулась, но сказать ничего не успела. Подруга вытанула руку вперед:

– Hifjhafag kiijhfing lґkajhaadh lesg jekhedflisfidd!!!

Я опознала стандартное заклинание от насекомых. Но сказать и сделать ничего не успела.

На галерее расчихались придворные. Отравленные мощным желтым облаком тараканьей морилки, посыпались вниз доримолисы.

Следом за ними, аккурат в куст, изображающий единорога, рухнул слегка погрызенный и потравленный Буздюк.

Я расплылась в довольной улыбке. Теперь ему точно будет не до практики. Березки уже рядом не было. Она мчалась оказывать первую помощь пострадавшему. Пойти и мне, что ли? Надо бы собрать доримолисов, на опыты…. Где я еще такой ценный ингредиент достану? Знаете, как жалко было его на всяких Буздюков тратить? *** Письмо 3. Ёлка, весело – привет зубастым! Итак, ТАСС сообщает. На море все спокойно. Ни бурь и ни штормов. Лютик, с насмешкой – Угу. Только руководителя чуть-чуть покалечило… Ёлка – Он сам виноват. И вообще, Лють, не встревай в чужое письмо. Его и без шторма покалечило. Со мной все в порядке и все хорошо. Эвин – Конечно. Плохо только тем, кто попадается тебе под ноги… Ёлка – Эвин, договоришься – станешь у меня первым волком стильной голубенькой расцветочки в розовую полоску. Эвин – А ты станешь первой загрызенной таким волком ведьмой. Ёлка – Доберись сначала. Эвин – Колдани сначала. Ёлка – Не мешай! Гав на тебя два раза! Лерг –

Ёлка, а на меня? Ёлка – а на тебя – три. Молчать всем, пока мяукать не начали! На чем я остановилась? Ах, да. Наш руководитель практики немножечко пострадал, но ничего особо страшного не случилось. Полежит деньков пять – десять – и на ноги встанет. А у нас все хорошо. Поймали тут одного воришку, который обносил плантацию веласов. Лютик – …и отправили в Универ на опыты. Ёлка – Лютик! Извини, Тёрн. Эти барбосы совсем распоясались. Это – от безделья. Вот я найду им работу… Лютик – Ёлка, ты что – в Буздюки записалась? Ёлка – Ну, вы меня достали! Лютик – Мяу… Мя…мяу? Мяу!? Мяяяаааааааауууууу!!! Лерг – Ёлка, прекрати издеваться над Лютиком, сейчас охрана подумает, что здесь кота кастрируют с особым цинизмом. Лютик – Мяяяаааааааауууууу!!! УУуууууууууаааааааааааааааууууууууууууу!!! Ёлка – Ну если выть не прекратит – все возможно. Лютик – Мяк… Ёлка, удовлетворенно, – вот. Так вас, гадов! Я на воришке остановилась? Мы его поймали, получили законный гонорар, теперь поваляемся денек на плантации – и отправимся обратно во дворец. Кому-то же там и работать надо. А не только… буздючить. Эвин – Ёлка, ты какие-то новые глаголы изобретаешь? Ёлка, с видом истинного филолога, – ага. Буздюк – козел и бездельник. Буздючить – козлиться и бездельничать. Лерг – Еще он пыль в глаза пускает. Ёлка – я и говорю – бездельник. Лютик – Мяу? Ёлка – Ладно. Тёрн, извини, что не могу написать нормальное письмо совершенно нет никакой возможности сосредоточиться. Тебе огромный привет от ребят… Лютик – мяу! Ёлка – и от меня тоже. У нас все в порядке. А подробности я тебе расскажу, когда доберусь до Элвариона. Или когда ты доберешься к нам сюда. Обещаю. Счастливо! Лерг – пока! Эвин – Чао! Лютик – Мяауууууууууууу! Ёлка – Да расколдую я… *** В Буздючьей комнате было прохладно – и нестерпимо воняло какой-то медицинской дрянью. Сам хозяин комнаты возлежал на кровати, перебинтованный заботливой Березкой так, что мумификаторам и не снилось. Мы тоже были рядом. Надо же убрать следы своего волшебства? Или хотя бы наколдовать столько, чтобы никто не разобрался, что раньше, а что позже! Надо! Наконец Березка закончила перевязки, но пациента в чувство приводить не разрешила.

– Дня через три, – решительно сказала она. – И не раньше. Иначе последствия для организма могут быть плачевными.

Я пожала плечами. По мне, так он бы и вообще в себя не приходил еще два года. Мне же лучше. Так и так, во время прохождения мной практики, научный руководитель от восхищения нашими талантами, впал в кому восторга. И вытрясти его оттуда не получилось. Ни за руки, ни за ноги. В следующий раз подбирайте кого-нибудь с более устойчивой психикой. И не такую дрянь. Или… как правильно? Такого дряня? Как тут сочетать мужской и женский род?

А, проще сказать на гоблинском. Такого гварраха бахранда! Вот! Пока я размышляла над склонениями и спряжениями Буздюка, Березка решила пообщаться. Но я очнулась, только когда она сильно тряхнула меня за плечо.

– Ёлка!

– Ну?

– Не му, а слушай внимательно! Первые четыре часа на подпитке, подкачке и чистке организма подежурю я. Потом ты, Лерг, Лютик и Эвин. Если мы будем как следует выкладываться, дня через два поставим магистра Никвика на ноги.

Я захлопала глазами.

– Березовая наша, ты лбом об дуб – не билась? Что за чушь ты несешь?

Теперь опешила уже подруга.

– Ёлка, мы должны как можно скорее поставить его на ноги! И можем этого добиться, если будем прокачивать силу через его организм. Это, конечно, тяжело, но…

– Зачем? – Лютик вмешался очень вовремя. Еще немного – и я просто стукнула бы эту медичку-героиню чем-нибудь увесистым.

– Это же основы целительства! Силу прокачивают, чтобы

– Зачем прокачивать силу – я и без тебя знаю, – огрызнулся Лютик. – А вот на кой ляд нам так напрягаться ради паршивого Буздюка? Оно мне – что?

Березка захлопала ресницами. Надо отдать ей должное – очень красивыми. Я отлично знала человек пять, которые сходили по ней с ума. Но на факультете самоубийц таких не водилось.

– Это – кивая головой в сторону кровати, разъяснила наша березовая, – наш руководитель. И мы обязаны поставить его на ноги.

– Чушь, – отрезал Эвин.

– Ты можешь заниматься, чем пожелаешь, но мы в этом не участвуем, – подвел итоги Лерг.

Березка еще раз похлопала ресницами. Закатила глаза. Заломила руки. Горестно вздохнула. Пустила слезинку из правого глаза.

И осознав, что на ребят это – не действует, возопила как баньши:

– Ёлка!!!

Я уселась в кресло и принялась разглядывать ногти. М-да. Какие-то они у меня хрупкие стали последнее время. Надо бы кремния в ткани добавить.