Елка и терн. Тетралогия
Шрифт:
– Хорошо.
Винер извлек из рукава длинный нож, скорее даже стилет.– Парень, я тебе сейчас ягуара нарисую. Прямо на тебе. Люблю изобразительное искусство. И провел стилетом прямо по майке.
Та моментально распалась на тряпочки. И открылся волосатый торс с кровавой полоской посередине.
– Посмотрим… Слушай сюда, урод! Я сейчас нарисую ягуара кинжалом. Прямо на тебе. Рот заткну, чтобы не орал. Если потом откажешься отвечать – отрезу яйца и заставлю сожрать. Если и дальше будешь молчать – я тебя пошинкую, как капусту, а расскажут мне все твои подельники. После того, как посмотрят представление до конца. Усек?
Парень резко побледнел. Кажется, он еще не мог поверить в свое невезение. Но стоило Винеру начать выписывать на его торсе кровавые узоры, как он тут же завопил во всю глотку:
– МИЛИЦИЯ!!!
– Не старайся. Тебя никто не услышит. Тут на километр вокруг никого нет, – порадовал его Керрон. – Так что советую рассказать все без утайки. Вы стариков грабили, твари?!
Ягуар замялся. Винер– Кто б тебе дал сдохнуть! Говори, давай, а то сейчас сожрать заставим!!!
Это оказалось последней каплей. Ягуар заговорил. Сломался. И потек, брызгая соплями и слюнями.
Да, грабили. Не убивали, только били. Да мальчишка навел. Он же и на стреме стоял. Только не убивайте, пожалуйстааааааа!!! Я больше не буду… Тёрн смотрел на него с откровенной брезгливостью. – И что нам с этим огрызком жизни делать? Если б я знала. Нет, я знала, но… не маловато ли будет?– Определенно маловато. Предлагаю убить.
– И этих?
Тёрн посмотрел на сопляков, среди которых не было ни одного старше двадцати. И сплюнул.
– Эвхаар дгеморгреаз! Делайте, как решили.
Лерг и Лютик зловредно переглянулись и достали накопители. Почему нельзя пользоваться накопителями до пятого курса? Да потому, что в руках неопытного мага или простого человека эта гадость может быть весьма опасна. Накопитель если он хороший слегка подпитывается и от своего носителя и от окружающей среды, пока все безопасно. И набирает все больше и больше энергии. А потом отдает ее. А вот если человек неопытен, носитель может потянуть из него все больше и больше энергии. И забрать очень многое. Даже до смерти. До смерти мы доводить не собирались. А вот проучить… Лерг подошел к 'Ягуару' и приложил голубоватый кристалл накопителя к его лбу. И сосредоточился. А через пять секунд истошно взвыл самый малолетний бандит. Так, что даже сквозь кляп пробрало. А потом и все остальные хором. Молчал только 'Ягуар'. Не потому, что ему не было больно. Ему было оченьбольно. Сводило все тело судорогами, зубы были стиснуты так что едва не крошились, на лице и шее вздувались и опадали синие вены… Он старел. Лерг забирал из него всю энергию в накопитель. Не до смерти. Но до глубокой старости. А дальше – как судьба распорядится. Когда приятель отнял кристалл от лба мерзавца, узнать прежнего 'Ягуара' можно было только по татуировке. На полу лежал старик лет восьмидесяти. Если не больше.– Запомните мои слова, – Тёрн смотрел на всех остальных воришек – и их била крупная дрожь. – Это с ним примерно на год. Если не сдохнет за это время, начнет потихоньку поправляться. И еще через пять лет примет свой обычный вид. По возрасту. Но эти шесть лет будут и ему и вам хорошим уроком. Сейчас с вами будет проделано то же самое. Те, кто младше, поправятся быстрее. Но если сдохнете за это время – поделом вам. Мы просто старим ваши тела. И они восстановятся. А вы хорошо узнаете, каково пришлось вашим жертвам. Да, можете не волноваться, все награбленное, что осталось, мы им вернем.
Лютик кивнул – и приложил свой накопитель ко лбу 'светлячка'. Миловать мы не собирались никого. По большому счету, убивать их… Стоило бы. Но мертвые ничему не смогут научиться. Да и противно руки марать. Поэтому мы нашли идеальный выход. Пусть подонки, грабившие стариков, почувствуют себя в их шкуре. Старыми. Беспомощными. Во всем зависящими от милости своих родных и государства. А оно у нас до-оброе… Жалко только их родных. А с другой стороны, нас стоит поблагодарить. Из маленькой сволочи вырастет только большая мразь. Мы вовремя поймали мерзавцев. И урок им выдан хороший. Усвоят. А если кто и помрет – не жалко. Человек – это озеро. Сначала туда вливается река жизненной силы – и оно играет под солнечными лучами всеми красками. Потом река превращается в ручеек. А потом он пересыхает. И озеро начинает мелеть заиливаться, превращается в болото – и наконец пересыхает. Человек умирает. Это очень приближенный взгляд, но так легче объяснить. Мы могли пережать им и ручейки и речки. Могли. Не стали. Вместо этого мы просто вычерпали до дна их озера. Оставили ровно столько, сколько нужно для поддержания жизни. В них по-прежнему вливается жизненная сила. Но черпали мы без всякой жалости. И их озера будут наполняться долго. Очень долго. В мире магии за такое казнили бы. Но там казнили бы и за издевательства и ограбления стариков. А здесь… Здесь мы посчитали это лучшим наказанием. И я, и Тёрн… А если уж Его Величество согласился, что все – справедливо, я спорить не стану. – Редкий случай. – Да и накопители зарядить надо. С этой благотворительностью мы слегка поиздержались. –– А ты повзрослела, Лёлька. Оно и к лучшему.
Два дня прошло спокойно. Мы спали, гуляли по городу, проводили вечера у моих родителей. Я уже спокойно зажигала до десяти спичек одновременно. Сила накапливалась внутри меня, заполняя пустое пространство. И я откровенно радовалась этому. Ужасно жить – неполноценной.
Третий день выдался поинтереснее. С утра все было нормально. Я вытащила любимого супруга в парк – покататься на аттракционах, поплавать на речном трамвайчике…
Тёрн с интересом смотрел на колесо обозрения. Попробовал сахарную вату. Прокатился на речном трамвайчике. Но река ему не понравилась. Посмотрев на пластиковые бутылки в камышах и прочую плавучую (нетонущую) гадость, он только покривился.
– И вы в этомкупаетесь?
Я покачала головой.– Наше правительство рассуждает примерно так. Я – не купаюсь. Мне жизнь дороже. А за остальных я не отвечаю, ведь так?
– Вот потому у вас и такой бардак. У нас бы…
– Да. У нас бы такое правительство в этой реке и на плывучесть проверили. Правда ли, что оно – не тонет?
– Думаю, что ваше – не потонет. А куда идет трамвайчик?
– В Треухово.
– То есть?
– местный святой источник.
– Святой источник?
– Ну да. Я не помню, что там о нем присочинили и как. Но объявлено, что это святой источник. Построили церковь, повесили иконы, соорудили купальню, в которой, по утверждению монахов, можно излечиться от всех болячек – от простатита до гонореи.
– Правда?
– Брешут. Но убедительно.
– А люди верят. Я сейчас читаю тех, кто едет рядом с нами. Они хорошие.
Я улыбнулась. – Милый, у нас, в мире техники, хороших людей намного больше, чем плохих. Просто нам так везло что мы видели больше подлецов. Или им так не везло? А люди в большинстве своем… они скорее такие, как здесь. Добрые. Веселые. Немного бестолковые. Но не желающие другому зла. – Это верно. Хороших людей всегда больше. Но подлецы деятельнее. – И почему так? Ты не знаешь? Муж улыбнулся. Загадочно и чуть растерянно. Как это – я не осознаю такой простой истины? – Ёлочка, это же просто. Почему зло деятельно? Да потому, что его мало! Вот оно и стремится укрепиться, сохраниться, нагадить, оставить потомство… Его мало. Ничтожная капля. И если оно не будет активным – его просто уничтожат. Растворят, как бочка воды – ложку соли. И даже не заметят. – Хотелось бы в это верить. – Верь. Я твердо знаю, я ведь читаю мысли. А с тех пор, как ты рядом со мной – я могу делать это без опаски. Я с тобой счастлив. – Даже не смотря на все, что нам пришлось пережить? Тёрн фыркнул. Зарылся лицом в мои волосы на радость всем, кто глазел с соседних сидений. – Ёлка, я так рад, что мы встретились. Даже несмотря на все пережитое – я рад. – И я тоже. Когда я думаю, что мы могли не встретиться – сердце замирает от ужаса. – И у меня. Я тебя люблю. – Я тебя люблю. Эхо? Или одна мысль на двоих? А, какая разница? Главное, что это – наша мысль. И наша любовь. Разве мало? Очень много. Речной трамвайчик причалил, и девушка-экскурсовод хорошо поставленным голосом объявила: