Елка и терн. Тетралогия
Шрифт:
– Тебе будет хорошо, обещаю…
Покрытые старческими пятнами руки готовы были сомкнуться вокруг меня. В нос ударил омерзительный кисловато-затхло-гнилостный запах. И я активизировала заклинание.
Я не зря цитировала Мольера. Классика бессмертна. Правда, профессору наверняка было не до детских мультфильмов, когда красотка в его руках вдруг превратилась в огромного волка, стоящего на задних лапах – и оскалила зубы. Эвин, проскользнувший со мной в лабораторию, и незримо стоящий за моей спиной, торжествующе взрычал. Профессор– Куда же ты, жеребеночек?
Тряхнула гривой – и на ее месте вдруг проявился громадный таракан. Видимо, мадагаскарский мутант. Даром я, что ли, эту мерзость в и-нете разглядывала. В человеческий рост – то, что доктор изловил!
– Давай, дожимай! Еще пару превращений – и он спечется!!! Я послушалась любимого супруга. Таракан сменился здоровущей медузой, такой белой и студенистой. А из нее вдруг выросла женщина, вокруг которой полыхнуло пламя. Профессор шарахнулся, но куда там! Иллюзорный огонь. Не обжигает. Не ранит. Не причиняет вреда. Но его надо еще суметь отличить. А перепуганный сластолюбец вряд ли на это способен. Тем более, когда с лица стоящей перед ним женщины стекают все краски, проявляется зеленый цвет, а место волос на головке занимают змеи. Горгона Медуза. А лучше – Эфиальто. За спиной расходятся огромные черные крылья.– Да как ты только посмел, презренный смертный червь!!!
Голос, насыщенный ультразвуком, расходится по лаборатории. И ужасно тянет ляпнуть классическое: 'За то, что ты посмэл аскорбыть наш род, ты умрэшь, как подлый ш акал!'. – Соберись, родная! Доигрывай! Я улыбаюсь. Холодно и зло. Иллюзия показывает двухсантиметровые клыки.– Я не буду марать о тебя руки! Вместо этого… Цербер!!! Явись по моему слову!!!
Я поднимаю руку, картинно прищелкивая пальцами. Профессор трясется от страха, не смея коснуться огня. А я снимаю полог невидимости с Эвина, попутно добавляя ему приятных штрихов. И рядом со мной на полу оказывается настоящий адский пес. Собака Баскервилей – да и только. По хребту бегут искры, шерсть вздыблена, глаза горят болотными зелеными огнями, с клыков (всех трех голов, одной реальной и двух иллюзорных) течет слюна, от которой на полу образуются дымящиеся проплешины… не забыть накапать кислоты в это место…– Взять!!!
И Эвин совершает грандиозный прыжок через огонь. Передними лапами он попадает в грудь профессора, сбивает того на пол, и наваливается сверху всей тяжестью. Распахивает центральную пасть и придвигается к лицу старика.
По лаборатории проносится вой. Профессор теряет– Глубокий обморок.
Ребята заходят внутрь. Тёрн обнимает меня за плечи. Лерг закапывает паркет кислотой.
– Умница. Как ты себя чувствуешь?
– Замечательно. Немного устала, но это мелочи.
– Тебе не стоило так напрягаться.
– Солнышко, но если не я – то кто?
– Разумеется, без тебя некому. Любимая, пойдем отсюда? Поговорим дома.
Элвар подхватывает меня на руки – и мы покидаем институт незамеченными. По пожарной лестнице, под пологом невидимости. Не забыв закрыть лабораторию изнутри на крючок. Замок Лергу пока сложно двигать телекинезом. А вот крючок – самое милое дело.
Интересно, что-то будет завтра? Лида расскажет. *** Лида пришла в институт чуть попозже, когда все уж собрались. Обычно она приходила к восьми. Но иногда могла и задержаться. Вчера они с Гошкой как следует погудели в 'Бабочке' – ночной клуб и не из самых плохих. Поболтали о грядущем браке. И сошлись на том, что это их не слишком обременит. Жить будут, как и раньше. Только печать… а что – печать? Формальность. Вообще-то Гошка ей давно нравился. Но она старалась только дружить с парнем. И внешность не та, чтобы рассчитывать на что-то большее, и деньги… слишком большая разница между их семьями. Но вчера можно было помечтать. И Лида мечтала. Вот так в розовом тумане, она и дошла до кафедры. А там… там было весело.– Лида, ты что так поздно? – прицепилась 'подружка' Танечка.
Танечка была лаборанткой. Ума у нее не хватило бы и на линейное уравнение с одной переменной, но зато она была местным бюро новостей.
– А что? Тебя в бюро пропусков поставили? – тут же огрызнулась Лида. Но потом сменила гнев на милость. – Мне вчера предложение сделали. Я замуж выхожу.
– Да?! За кого?!
– На свадьбе узнаешь, – отрезала Лида. – А что тут за дурдом?
– Ой! Тут такое было! Такое!!!
Как Лида и ожидала, новость о ее свадьбе тут же оказалась забыта. Танечка бросилась рассказывать о последних событиях. Свадьба-то никуда не денется! А тут ТАКОЕ!!!
– Представляешь! Сегодня с утра! Приходит охрана! А тут! На полу! Наш ШЕФ!!!
– Почему на полу? Он что? Приступ был?!
– Хуже!!! Подозревают, что у него крыша поехала!
– КАК!?
– Болтает про горгону Медузу, про цербера, про что-то еще… про твою диссертацию, кстати…
Лида опустила глазки.– Какой ответственности человек! Обо всем помнит…
В голосе явственно проскользнула злая ирония. И Таня ее уловила.– Лид, ты чего?
– А чего я? Что с ним?
– Медики психиатричку вызвали. Кто теперь будет на его месте – неизвестно.
– А чего неизвестного? Объединят нас с программерами, программеров и поставят…
Таня сильно загрустила. С Козлимником у нее были какие-то завязки, за что ее и держали на кафедре. А вот с программерами…