Элла
Шрифт:
Она таскала с собой только зеленого медвежонка, которого всегда усаживала рядом, когда молилась. Ничего больше. Ни одежды, ни других вещей. Маленький чемоданчик был забыт в засыпанной битым стеклом квартире в Тель-Авиве. Впрочем, ей было все равно, во что она одета.
— Где мой кристалл? — спросил он, и она показала ему прореху на спинке медвежонка. В ватной набивке лежали смятая фотография Фрэнка и Джульетты, расческа и кусок хрусталя.
Гунтарсон дотронулся пальцем до пакетика с супом из фаршированной индейки. Для себя он точно не заказывал подобной дряни. Его вертолет вскоре будет привозить обеды получше из пятизвездочного отеля на берегу залива Акаба.
— Суп! — провозгласил он громко, чтобы она услышала, а потом спросил: «Почему ты не у себя в комнате?»
Она сидела на корточках в дюжине шагов от своей двери. Почему-то в его ноющей голове родилась ассоциация с шахматной фигуркой. Островки зернистого песка и черного камня вокруг нее напоминали шахматную доску. «Ну, что же, давай-ка мы тебя передвинем, коли так!» — мелькнула у него мысль.
— Иди сюда, снаружи слишком холодно, — позвал он и мельком заглянул в раскрытую дверь комнаты.
Ее койка пылала!
Пушистое красное одеяло было все в огне, и он уже перекинулся на кроватные столбики.
— Боже, Элла! — воскликнул он. — Что ты наделала?!
Она не пошевельнулась. Зеленый мишка лежал с ней рядом. Когда Гунтарсон вбегал в хижину, Элла повторяла:
— Я хочу вернуться!
Он пытался сбить пламя своим ботинком, потом в отчаянии опорожнил на постель канистру с водой, но огонь, пожиравший хижину, не удавалось остановить. Дорогое импортное дерево валилось с гнущихся балок, как куски плоти со скелета. Элла сидела спиной к пламени, не ощущая его.
— Ну же, Элла, — умоляюще крикнул он, — отдай мне спички! Ты же не можешь сжечь здесь всё до основания!
— Это не я, — равнодушно отозвалась она.
Вначале, естественно, он ей не поверил. Но через несколько часов, сидя у окна и глядя на едва различимое пятнышко ее фигурки в темноте, он вдруг осознал, что она никогда ему не лгала. Пожар начался не по ее воле. В конце концов, не в первый раз вокруг нее происходили возгорания. И это он сам привез ее на Святую землю — к аккумулятору пустыни, который должен был зарядить ее чудеса новой энергией.
Поначалу побочные эффекты неизбежны. Вполне естественно, что её временами охватывают внезапные пси-судороги. Может быть, лучше ей оставаться снаружи. Во всяком случае, кажется, что холод ей нипочем. И она не позволила ему втащить себя в дом. Поэтому он обернул ее тощие плечики одеялом и оставил сидеть на корточках на земле, шепча одни и те же слова. Оставил на всю ночь…
Утром она исчезла.
Глава 43
Питер Гунтарсон, объятый паникой, оглядывался в поисках Эллы, выкрикивая ее имя в мутные рассветные сумерки. Его вопли разбудили Стюпота, и тот, путаясь в собственных ногах, показался на пороге хижины. Они ринулись на грязную дорогу, ведущую к горе. Догонят ли они ее пешком? Возможно ли, что она действительно отправилась в монастырь? Или домой? Или просто исчезла — как исчезла когда-то из Оксфорда?!
Только повернув обратно, чтобы взять свой мобильный телефон, он догадался посмотреть вверх.
Она поднялась над крышами, по-прежнему съежившись в клубок и держа на коленях медведя. Трудно было понять, насколько высоко — на фоне сероватого солнца она казалась всего лишь маленькой черной точкой. Но вскоре Гунтарсон понял, что она просто взлетела
Он кричал, но она его не слышала. У него не было никакой возможности подняться к ней — оставалось лишь ждать.
Может быть, ее снесет на землю ветром. Может быть, она начнет снижаться, или упадет камнем. Может быть, она вообще не спустится. Никогда!.. Гадать об этом было забавно — не будь это такой чертовски бессмысленной пустопорожней тратой времени!
Он начал беспокоиться, что источник чудес иссякнет. Очевидно было, что ее силы здесь возросли многократно — но что, если они стали настолько безмерными, что теперь их нельзя будет обуздать? Элла теряла контроль над своей мощью. Может быть, она вот-вот вырвется из своего обычного русла?.. Директор уселся на землю почти точно под ней, только чуть отодвинулся вбок, ради безопасности — а вдруг она упадет? — и продолжал терзаться сомнениями. У него был новый мобильник — но кому он мог позвонить? Кому он мог задать вопрос, работают ли еще молитвы? Журналистам? Едва ли! Ученикам? Немыслимо. Политикам? Безумие! Друзьям? А это кто такие, назовите хоть одного!
В момент завершения левитации Элла не упала. Просто в мгновение ока перенеслась с небес на землю.
Когда Стюпот на рассвете третьего января препроводил прибывших учеников на территорию нового Центра, они обнаружили там Эллу, удерживаемую на земле с помощью веревок. Она была похожа на жертву, выставленную на растерзание воронам. Гунтарсон просидел с ней рядом всю ночь, читая вслух выдержки из писем. Он обмотал вокруг ее талии веревку, и закрепил другой конец на прочной балке. Две другие растяжки потоньше удерживали ее щиколотки. Это помогло. Элла находилась в состоянии левитации, на расстоянии шести-восьми дюймов от земли — максимум, который позволяли растяжки.
Она выглядела забавно, но казалось, не испытывала неудобств от своего положения. Гунтарсон же, наоборот, был бледен и дрожал мелкой дрожью. Пальцы и губы у него посинели от холода.
— Она не желает находиться в помещении, — прошептал он вновь прибывшим. — Не желает, чтобы ее укрывали, не желает есть. И, черт возьми, она не желает со мной разговаривать!
Тим и Стюпот отвязали Эллу, а остальные отвели Директора в хижину, чтобы согреть его парой порций горячего супа. Эллу тоже завели в дом. Она поднялась и вышла вон. Они снова привели ее в комнату, но как только посадили, она вновь вышла. Остановить ее было невозможно, разве что дверь забаррикадировать. Или связать. Но с тем же успехом ее можно было привязать на том месте, которое она сама выбрала, так что они смирились и отвели ее обратно.
Она не отвечала на их вопросы и отказалась от пищи — просто игнорировала ее. Над ней на скорую руку соорудили навес, чтобы защитить от быстро поднимавшегося жаркого солнца. А рядом установили и зажгли свечи. Похоже, ей это понравилось, и язычки пламени яростно запылали, испуская спирали копоти. Вокруг Эллы образовалось целое облако горячего воздуха и дыма, но свечи пришлось заменить лишь однажды за день, и они не гасли даже при сильных порывах ветра.
Позже вокруг нее выстроили загородку — стальные столбы на бетонном основании с полотнищами вольфрамовой панцирной сетки между ними, высотой в восемь футов. Привязь удерживала ее ниже этого уровня. Единственный проход перекрывала калитка, запиравшаяся на два замка. Второй забор, ограждавший периметр лагеря, был полностью закончен.