Эльминстер. Рождение мага
Шрифт:
– Ты пришел просить нашей помощи в борьбе против Верховных Чародеев. Садись и рассказывай.
Когда они вернулись к камню, Эльминстер обнаружил, что их окружает дюжина молчаливых эльфов. Он оглядел их, но никто не улыбнулся ему в ответ. Эл глубоко вздохнул.
– Хорошо, – начал он… но больше не сказал ни слова.
Эльф, который вышел к нему первым, поднял руку:
– Прежде всего помни, принц, что Браэр и мы, кто клялся тебе, должны держать свое слово и выполнить все, о чем ты нас попросишь. Нам очень не хотелось бы рисковать другими представителями нашего народа. Вне леса эльфов очень легко убить, и, когда мы умираем, наш народ становится еще
Эльминстер кивнул и посмотрел на Баэритрина:
– Что скажешь, Браэр?
Его старый наставник склонил голову:
– Мне бы не хотелось предпринимать марш-бросок на Хастарл днем и под открытым небом, чтобы к нам со всех сторон спешили полчища наездников и Верховных Чародеев на драконах… это не наш стиль войны. Что ты об этом думаешь?
– Я бы предложил вам прикрывать людей – в основном меня, еще одного мага и несколько рыцарей и уличных воров Хастарла – от смертоносных заклинаний Верховных Чародеев… ну и, может, немного разыскивающей магии и той, что передает слова на расстоянии. Прикрывайте нас, а мы будем сражаться.
– Насколько вы сильны? – спросил один из лучников. – Верховных Чародеев много. Было бы настоящим безрассудством помогать вам во время атаки на Аталгард только для того, чтобы обнаружить, что нас со всех сторон окружают разгневанные чародеи, а мы в состоянии справиться не более чем с одним-двумя… Мы все просто погибнем.
– Не так давно я уничтожил архимага, правившего Калишаром, – спокойно ответил ему Эл.
– Мы слышали несколько версий истории, как он встретил свой конец. Даже Верховные Чародеи заявили, что это дело их рук. Хотя поговаривают, что для этого надо, чтобы несколько таких, как они, объединили свои силы, – сказал другой эльф. – Со всем нашим уважением мы сами должны убедиться в твоей силе.
Эл так и предполагал.
– И какое же испытание убедит вас?
– Убей для нас Верховного Чародея, – решительно сказал еще один эльф. Со всех сторон послышался гул одобрения.
– Любого Верховного Чародея?
– Нет, того, что зовут Тарай. Он назначен присматривать за нашим лесом и развлекается тем, что охотится в облике зверя. Он убивает из любви к убийству и калечит не только свою жертву, но и любое существо, попавшееся ему на пути. Похоже, он каким-то образом защищен от наших стрел и заклинаний. Если ты сумеешь уничтожить Тарая, многие эльфы будут признательны… и окажут большую помощь, чем луки и прикрывающие заклинания той горстки, что поклялась тебе.
– Отведите меня туда, где охотится Тарай, и я уничтожу его, – пообещал Эльминстер. – На кого он любит охотиться?
– На людей, – тихо ответил Браэр и направился вниз по склону в лес. Без всяких церемоний остальные эльфы последовали за ним. Эльминстер удивленно посмотрел на них, но не отстал, чувствуя, как странное ликование поднимается внутри. Меч Льва привычно бился о грудь, пальцы Эла, нащупав обломок клинка, с силой сжали его. Наконец-то – как долго он ждал этого момента! – битва за Аталантар началась.
– Пусть его отпустят, – приказал Верховный Чародей, взбалтывая осадок на дне кубка.
– Как прикажешь, господин, – с поклоном сказала служанка и поспешно вышла. Посмотрев ей вслед, Тарай улыбнулся. Он был Верховным Чародеем, который забрался дальше всех, чтобы управлять этой прекрасной
Подойдя к окну, он смотрел, как мелкий торговец из далекого Лутканта в ужасе улепетывает через двор в кусты. Иногда Тарай охотился на своих пленников верхом, словно они были оленями, и поражал их копьями. Он презирал доспехи, хотя всегда окружал себя охранными заклинаниями. Но сегодня ему хотелось охотиться в облике зверя: может, превратиться во льва или… вот, лесную кошку! В краях, откуда он прибыл, ее называют пантерой.
Тарай отставил кубок и, сбросив одежду, прошел в другую комнату, чтобы произнести меняющее облик заклинание. Пусть торговец убежит подальше.
Заклинание ощутимо жгло, ворочаясь в его сознании. Так же как и всегда, когда охота вот-вот должна начаться, нарастало возбуждение. Тарай поклонился своему отражению в зеркале на стене.
– Тарай Хурлимм из далекого Мурома, Верховный Чародей и безжалостный человек, – ухмыляясь, представился он воображаемой компании. Его отражение ухмыльнулось ему в ответ, такое же довольное как и он. Моргнув, Тарай напряг руки, так что на плечах вздулись мускулы. Некоторое время он восхищенно любовался ими, а затем, накинув халат, ударил костяшками пальцев в гонг. Служанка опаздывала. Надо будет, когда вернется, пару раз ударить ее когтистой лапой, чтобы нагнать немного страха.
– Проследи, чтобы к моему возвращению на восходе луны все было готово к празднеству, – сказал он. – Новых женщин должно быть не меньше четырех.
Взмахом руки он отпустил служанку. Она поклонилась и поспешно вышла. Ну ладно… сегодня ночью будет его пятой супругой, это тоже научит ее бояться. Находиться в постели с человеком, умеющим менять свой облик, – в этом есть свое удовольствие, но и опасность.
Тарай усмехнулся и по ступенькам спустился в сад. Он любил начинать свою охоту отсюда – от статуи Повелителя Зверей. Привычно бросив халат на рычащую голову статуи, чародей пошел по тропинке, обсаженной разными цветами, на ходу медленно произнося заклинание и предвкушая момент, когда его тело поплывет, заволнуется и изменится. И вот этот момент настал. Зубы превратились в клыки, бедра опустились вниз, плечи стали совсем другими, и черная с блестящей шерстью пантера прыгнула в высокую траву в конце сада.
Служанка у калитки поежилась. Этот Верховный Чародей любил охотиться на людей и пожирать их, особенно тех, кто не угодил ему… а с женщинами он расправлялся по-другому. Она была уверена, что он убрался от интриг Хастарла и согласился жить здесь, в далеком Далниире, на окраине королевства, только потому, что ему предложили угодья, где можно охотиться. Отпущенный торговец так же обречен, как и любой дровосек или охотник, которого встретит ее господин. Молодая женщина надеялась, что ему никто не встретится на пути и черная пантера будет долго до усталости гонять по лесу. Вздохнув, она прошла обратно в дом присмотреть за приготовлениями к пиру, а затем – в южное крыло, чтобы лично отобрать девушек, которые, возможно, умрут сегодня ночью. Не раз ей приходилось видеть эту кровать и ковер под ней, залитые кровью… Иногда слуги находили отгрызенную ногу или другие человеческие останки, оставленные, будто в насмешку, специально для них. Она вздрогнула и принялась безмолвно молиться всем богам сразу, чтобы сегодня ночью Тарай Хурлимм встретил свою погибель. Может, хоть кто-нибудь услышит ее.