Элрик — Похититель Душ (сборник)
Шрифт:
— Да, но я думаю, на этот раз он тебе понадобится.
— Ты прав. Я его беру.
Элрик, сцепив руки, нахмурился.
— А это значит, что я нарушаю слово, данное мной Заринии.
— Лучше нарушить слово, чем отдать ее на милость Конной орды.
Элрик открыл дверь в оружейную палату, держа в одной руке горящий фонарь. Испытывая тошноту, шел он по узкому проходу, мимо притупившегося оружия, которое многие века не было в деле.
Сердце его тяжело билось — он подошел к следующей двери и, отодвинув щеколду, вошел в тесное помещение, в
Элрик и Мунглам, одетые как простые наемники, наскоро попрощались с советниками Карлаака и оседлали своих скромно экипированных коней.
Зариния поцеловала белую руку Элрика.
— Я понимаю, что это необходимо,— сказала она. Глаза ее наполнились слезами.— Но будь осторожен, любимый.
— Непременно. И молись, чтобы успех сопутствовал нам, что бы мы ни предприняли.
— Белые Владыки да не оставят вас.
— Нет, лучше молись силам Тьмы, потому что в этом деле мне понадобится их нечестивая помощь. И не забудь, что нужно сказать гонцу, который должен направиться на юго-восток и найти Дивима Слорма.
— Не забуду,— сказала она,— хотя и боюсь, как бы ты не вернулся на свою прежнюю черную стезю.
— Сейчас главное не это. О своей судьбе я позабочусь потом.
— Тогда прощай, мой повелитель, и пусть удача сопутствует тебе.
— Прощай, Зариния. Моя любовь к тебе укрепит меня сильнее, чем этот нечистый меч.
Элрик пришпорил коня, и они оставили позади ворота, чтобы углубиться в Плачущую пустошь навстречу неизвестному будущему.
Глава вторая
Два путника во весь опор гнали коней под непрекращающимся дождем. Они казались карликами на огромной Плачущей пустоши, этом бескрайнем плато вечных дождей, покрытом мягким ковром травы.
Их приближение увидел дрожащий от непогоды воин пустыни. Он вглядывался в их очертания сквозь пелену дождя, пытаясь разглядеть детали одежды, а потом развернул свою маленькую коренастую лошадку и поскакал назад — туда, откуда явился. Через несколько минут он добрался до большой группы воинов, одетых, как и он, в шкуры и металлические шлемы с султанами. Они были вооружены короткими костяными луками, а в колчанах у них виднелись длинные стрелы с перьями ворона. На боку у каждого висел кривой меч.
Воин обменялся несколькими словами с товарищами, и скоро они все, настегивая коней, погнали их в направлении двух всадников.
— Мунглам, далеко еще до лагеря Терарна Гаштека? — спросил Элрик, переводя дыхание — оба они устали, потому что ехали целый день без остановки.
— Не очень далеко. Скоро мы... Смотри!
Мунглам указал вперед. Им навстречу скакали всадники, около десятка.
—
Буревестник выскользнул из ножен — тяжелый клинок словно сам подталкивал руку Элрика, отчего казался невесомым.
Мунглам обнажил оба меча, держа короткий в той же руке, что и уздечку.
Воины пустыни скакали полукругом, оглашая воздух боевыми кличами. Элрик резко остановил коня и встретил первого воина, вонзив острие Буревестника ему в горло. Когда клинок пропорол плоть, они ощутили зловоние, словно вдохнули запах серы. Воин, умирая, издал жуткий вопль, глаза его вылезли из орбит, когда он осознал свою ужасную судьбу — Буревестник выпил не только его кровь, но и душу.
Элрик нанес безжалостный удар еще одному воину — отсек его руку с мечом, потом расколол шлем с навершием, а вместе с ним и череп. Дождь и пот струились по его белому мрачному лицу, стекали на сверкающие малиновые глаза. Он смахнул влагу с лица и чуть не выпал из седла, когда, развернувшись, отразил удар кривого меча, вытянув руку на всю длину, а потом резким движением кисти обезоружив врага. Потом он вонзил меч в сердце воина пустыни, и тот завыл, как волк на луну, протяжным лающим воем — Буревестник забирал его душу.
Лицо Элрика, чувствовавшего в себе сверхчеловеческие силы, исказила гримаса — его сжигало невыносимое презрение к самому себе. Мунглам держался подальше от меча альбиноса, зная пристрастие того к душам друзей Элрика.
Скоро в живых остался только один воин. Элрик разоружил его, сдерживая жадный меч, который уже нацелился в горло врага.
Смирившись с неизбежной смертью, человек произнес что-то на гортанном языке, который показался Элрику знакомым. Он порылся в памяти и понял, что этот язык родствен многим древним языкам, которые он, будучи учеником чародея, должен был изучать в юности.
На том же языке он сказал:
— Ты один из воинов Терарна Гаштека, называемого Поджигателем.
— Верно, а ты, наверно, то белолицее Зло, о котором рассказывают легенды. Я прошу тебя — убей меня чистым оружием, а не тем мечом, что у тебя в руке.
— Я не собираюсь тебя убивать. Мы ехали, чтобы присоединиться к Терарну Гаштеку. Отведи нас к нему.
Человек поспешно кивнул и вскочил в седло.
— Кто ты такой и откуда знаешь высокий слог нашего народа?
— Меня зовут Элрик из Мелнибонэ — тебе знакомо это имя?
Воин отрицательно покачал головой.
— Нет, но на высоком наречии никто не говорил уже несколько поколений, только шаманы. Ты не похож на шамана. Судя по твоему одеянию, ты — воин.
— Мы оба наемники. Но хватит разговоров. Остальное я объясню вашему вождю.
Оставив за собой обед для шакалов, они поскакали следом за дрожащим воином.
Вскоре они увидели низко стелющийся дым множества костров, а потом и лагерь огромной варварской армии.
Лагерь растянулся на целую милю. Варвары воздвигли шатры из шкур животных, натянутых на кости, и лагерь походил на большое первобытное стойбище. Приблизительно в центре расположилось пестрое сооружение, украшенное самыми разнообразными цветастыми шелками и парчой.