Эмигрантка в стране магазинов
Шрифт:
Наконец ближе к полудню, когда плановая уборка была завершена, кто-то из продавцов принес в нашу секцию местную газету со свежими новостями. «Сейчас начнут возмущаться событиями в Ираке», – решила я. Но вместо этого мои напарники по работе стали комментировать описанные в газете события местной значимости: в каком-то коммерческом центре поймали мелкого воришку, ассоциация домохозяек посетила с собственноручно приготовленной выпечкой столичный дом престарелых, местные рыболовы выловили в горном озере форель весом в четыре килограмма, а вчера, приблизительно в восемь часов вечера, в районе Карнавальной улицы легковой машиной была задавлена рыжая собака маленького роста. Признаться, все это время я пребывала в состоянии глубокой оторопи. Первые три страницы газеты с подробным описанием причин и стремительного развертывания событий военного иракско-американского конфликта моими коллегами по работе были совершенно проигнорированы, но, как ни странно, история про задавленную собачку вызвала у них неподдельный интерес. Между тем, когда я попыталась вклиниться с разговором про войну, мне тут же было заявлено: «Нам про политику не интересно!» Правда, кто-то из сослуживцев вяло промолвил: «Да я вообще-то тоже против этой войны, поэтому кока-колу уже два месяца не покупаю, пью только пепси, пусть эти америкозы задавятся».
Что примечательно, никто из моих коллег в глаза не видел собаку, о которой повествовала
Нелишним будет заметить, что, помимо чтения газет, другим типичным времяпрепровождением моих коллег по работе являлось так называемое личностное и физическое самоусовершенствование, которое я бы охарактеризовала как целенаправленное доведение собственных странностей до масштабов маразма. Всем известно, что в основе процесса самоусовершенствования лежит культурный уровень развития, отвечающий за чувство меры и за оценку того, что именно, каким способом и в каком направлении можно и нужно в себе развивать. К сожалению, понимание этого у моих коллег по работе напрочь отсутствовало, так что за время работы кассиром в магазинчике семейного типа мне пришлось многому подивиться.
В частности, молоденькая продавщица Луна обожала представителей животного мира. В доказательство этому она систематически пресекала всяческие попытки дурного с ними обращения вплоть до того, что в ее присутствии невозможно было прихлопнуть даже обычного комара, не получив при этом строгого выговора, произнесенного в таком тоне, будто вами только что был застрелен последний жираф африканской саванны. И, пожалуй, самым потешным был случай, когда на магазинном складе в большом количестве развелись мыши, а Луна сначала попыталась запретить уборщице разбрасывать там мышиную отраву, однако, получив от нее отказ в грубой форме, решила спасать «бедных мышастиков», отлавливая их по одному. Первое время собственноручно пойманных грызунов она выпускала на свободу, причем в самом центре города, где у тех было всего два варианта сохранить себе жизнь. Первый: вернуться обратно в магазин и выработать в своем организме устойчивость к ядам – и второй: добраться до ближайшего леса, преодолев массу препятствий на дорогах и улицах, кишащих машинами, людьми, кошками и собаками. Впрочем, уборщица нашего магазина тоже была не лыком шита, а потому в своем желании раз и навсегда покончить с мышиным приплодом проявила удивительную настойчивость. Не обращая никакого внимания на гринписовские высказывания мышиной защитницы, она неутомимо сыпала яд по всем углам склада, а затем, пару часов спустя, выходила со шваброй в руках на охоту, чтобы этой шваброй добить наевшихся отравы мышей, сопровождая каждый удар громким криком: «Получай по мор-р-рде, сволочь!» Луна же, в надежде предотвратить это варварское истребление грызунов, выслеживала уборщицу и, зайдя с другой стороны складского помещения, собирала полудохлых грызунов в маленький целлофановый мешочек. И поскольку заведующая секцией запретила ей выносить мышей на асфальт и оставлять прямо перед магазином, то смышленая девушка придумала другой, на ее взгляд, не менее эффективный способ. Спасенных мышек она сразу же смывала в унитаз. «Интересно, это зачем же?» – удивится кто-нибудь из вас. Как ни странно, делала она это для того, чтобы их спасти. Полагаю, уважаемые читатели, что вы не раз видели голливудские фильмы про акул-убийц и огромных крокодилов, которых еще детенышами какой-нибудь городской житель отправлял в канализационные трубы, и те, оказавшись в отстойнике, питались непонятно чем и разрастались до гигантских размеров. Так вот, Луна совершенно серьезно считала, что любое смытое в унитаз животное не только стопроцентно выживет, но и сумеет отлично приспособиться к условиям существования в канализационных лабиринтах. Доказать ей обратное никто из нас так и не сумел, а спустя некоторое время уже и не пытался.
Впрочем, еще большее упрямство в развитии собственных наклонностей систематически проявлял другой коллега по работе – заведующий двумя секциями спортивного снаряжения по имени Хуан. В ходе занятий по каратэ он сумел так развить силу своих рук, что одним ударом мог запросто переломить надвое толстые деревянные доски. И вот как-то раз Хуан был очень зол, так зол, что его каратэшное сознание, традиционно диктующее не махать кулаками бесцельно, а использовать боевые техники для защиты несчастных и обездоленных, оказалось полностью под себя подмято мужланским инстинктом, когда в состоянии дикой злобы хочется что-нибудь с треском разбить или сломать и только после этого успокоиться. В тот день яростный взгляд Хуана остановился на узких деревянных полочках, придерживавших выставленную на магазинном стенде обувь. Начав с одной дощечки из-под кроссовок, через пару минут он сломал еще одну, затем еще, еще и еще, пока в ходе разрушительного процесса им не были разломаны все тридцать пять подставок для обуви, ранее размещавшихся на стенде, а рядом, в огромной куче, валялась лишенная подпорок спортивная обувь. Что самое интересное, служащих офиса нисколько не удивило «совершенно логическое» объяснение Хуана, согласно которому все деревянные подставки для обуви всего за сутки были съедены обнаглевшими до предела мышами. И уже на следующие сутки вместо деревянных подставок под кроссовки нам выдали алюминиевые, которые Хуан при всем своем желании мог только погнуть, но никак не сломать.
Однако на этом практическое приведение в жизнь народной мудрости, гласящей: «сила есть – ума не надо», у него не закончилось. Только на моей памяти Хуан сумел оторвать ручной тормоз в своей машине, вследствие чего врезался на ней в рядом стоящее дерево; сорвал кран от умывальника, из которого под напором стала литься вода, и ею чуть не затопило весь наш магазин; и, в довершение ко всему прочему, каким-то непостижимым уму образом, поправляя очки на носу у своего шестилетнего сына, он умудрился раздавить
Другой «поведенческой моделью» нашего магазина была красавица Инесс, продавщица из секции одежды для серфинга, чье участие в любом разговоре ограничивалось беззвучной мимикой и безотрывным взглядом, и это, разумеется, ее собеседникам очень быстро надоедало. Так или иначе, когда Инесс сменила профессию уборщицы на должность продавщицы, перед ней встала насущная жизненная задача – развить у себя коммуникативные способности. Вот только как это сделать, она не знала. Надо заметить, что в стремлении Инесс стать приятной собеседницей имелась одна очень существенная проблема. Никто ей не объяснил, что самым главным в общении является содержательный компонент, или, как его еще называют, смысловой, и что без предварительно сформулированной мысли речи не может быть в принципе. Как известно, язык сам по себе не способен что-либо говорить и о чем-либо информировать, за исключением случаев психических заболеваний и алкогольного опьянения. При нормальном же функционировании мозга большие полушария осуществляют отбор и контроль информации, которая потом попадает к нам на язык и, озвучиваясь, становится речью. Но, похоже, о физиологии мыслительных процессов Инесс не имела ни малейшего представления, а потому решила развивать свои коммуникативные способности по принципу выработки условных рефлексов на определенные вербальные стимулы. А как это выглядело практически, сейчас расскажу.
Первый раз я познакомилась с ней при следующих обстоятельствах. В тот день директор магазина распорядился поставить меня на кассу в секцию, где Инесс работала продавщицей. И поскольку я давно хотела познакомиться с ней поближе, то поздоровавшись, сразу же завела разговор. «Какая у вас умопомрачительная новая коллекция! Мне особенно вон та синяя кофта на молнии нравится», – сказала я и для пущей убедительности указала на понравившуюся вещь. В ответ Инесс подняла на меня свой немигающий взгляд и тихо, будто эхом, повторила: «Синяя». Я немного растерялась и была уже не рада упомянутому мной слову, предположив, что оно воздействовало на Инесс наподобие факирской дудочки для кобры. Чтобы прервать образовавшуюся в беседе длинную паузу, а заодно и избавиться от приклеенного к моему лицу взгляда напарницы, я быстро перевела разговор на другую тему: «Какая сегодня чудесная погода, правда? Солнышко светит и свежим ветерком слегка обдувает!» Однако Инесс, неотрывно глядя мне прямо в глаза, снова повторила за мной: «Свежим ветерком слегка обдувает». Сказать по правде, это меня насторожило. «А может, это не человек, а какой-нибудь зомби или японская механическая игрушка? – пронеслось у меня в голове. – У них такие, наверное, уже научились делать. Ё-моё, до чего дошла наука!» Но вместе с тем тревожная мысль не давала покоя: «А если это все-таки зомби? Они ведь, зомби-то, всегда так улыбаются перед тем, как наброситься и съесть… Ой, мамочки!» И все же, решив в последний раз протестировать Инесс на наличие попугайского рефлекса, я обратилась к ней со следующим вопросом: «А ты давно здесь работаешь?» «Давно», – эхом прошуршала Инесс, все больше цепляясь своим карим взглядом за мои, к тому времени уже оголенные нервные клетки. «Как давно?» – «Давно». Сказав ей, что мне срочно надо справить нужду, я пулей выскочила из-за кассы и галопом понеслась в другую секцию, куда меня чаще всего отправляли рассчитывать покупателей. Прибежав туда, я принялась взахлеб рассказывать сотрудникам о странностях поведения Инесс: «Просто не знаю, что делать?! Она что, говорить не умеет? Повторяет за мной каждое слово. При этом безотрывно смотрит в глаза, как вурдалак… аж мороз по коже… так, что кажется, будто поджидает удобного момента, чтобы наброситься на меня и съесть». Выслушав мой сбивчивый рассказ, коллеги по работе сочувственно улыбнулись и обнадежили: «Да нет, она такая по жизни, успокойся, пока еще никого не съела».
На самом же деле ларчик открывался до неприличия просто. Словарный запас у Инесс не отличался разнообразием, и, зная об этом, она очень стеснялась в беседе хоть чем-нибудь себя проявить. Но поскольку хочешь не хочешь, а отношения с сотрудниками по работе налаживать надо, она решила прибегнуть к вспомогательным средствам. В частности, разобраться с тем, чего же от нее ожидают окружающие, ей помогла книга какого-то практического психолога, оказавшаяся самой дешевой на полке пособий по развитию коммуникативных навыков. Впоследствии Инесс поведала мне о том, как на страницах приобретенного ею произведения автор уверял, что для установления контакта с понравившимся человеком вполне достаточно безотрывно смотреть ему в глаза и периодически повторять отдельные слова из его же фраз, параллельно с этим копируя мимику и телесные движения собеседника. «Что же это за руководство такое? – засомневалась я. – По гипнозу что ли?» – «Нет, – замотала головой Инесс, – оно называется: “Как расположить к себе собеседника”». – «Слушай, – продолжила я, – а ты нормальные книги читать пробовала? Достоевского, Шекспира, Хемингуэя, Уайльда? Про «Войну и мир» Льва Толстого когда-нибудь слышала? Попробуй, полистай ее перед сном, очень душевная книжка. Понимаешь, на мой взгляд, тебе просто нужно почаще над чем-нибудь задумываться, но не на уровне примитивных поведенческих ловушек, а анализировать все происходящее. Понимаешь, о чем я веду речь? Нужно задумываться о содержании жизненных событий, пытаться проникнуть в их суть… Неужели тебе это не интересно?» Но, к сожалению, дело обстояло именно так. Заинтересовать Инесс в обретении информационно-аналитического багажа, которым она не обзавелось в ранее прожитые годы, оказалось практически невозможно, поэтому, как и прежде, она продолжала пользоваться советами психолога, описавшего на страницах своей книги разные технические трюки для налаживания контакта с окружающими людьми.
В общем же и целом многолетний опыт общения с европейцами показал мне, что в большинстве своем те не обладали, мягко говоря, значительным культурным багажом. «А что же у них все-таки было?» – спросите вы. Любопытство и неиссякаемая способность к сплетням и интригам в любое время суток. Причем самое удивительное заключалось в том, что последнее практически не зависело от их образовательного уровня. И уборщицы, и продавцы, и профессора университетов, и врачи, и маркетинговые директора – все подряд обожали сплетничать, при этом, как правило, находясь всего в паре метров от объекта своей критики и повернувшись к нему спиной. Однажды я поинтересовалась: «А почему так близко?» И тогда в ответ мне прозвучало: «А чтоб эта сволочь слышала, что я о ней думаю».