Эмигрантка в стране магазинов
Шрифт:
Сказать по чести, на свою мизерную зарплату в магазине спортивного снаряжения мне с трудом удавалось сводить концы с концами, а потому по прошествии нескольких месяцев я решила подыскать себе дополнительный заработок. В итоге многомесячный поиск подработки увенчался успехом, и мне удалось устроиться на должность горничной в местный дом престарелых. Разумеется, вместе с этим возникла необходимость поставить крест на своем свободном времени, однако выбор в пользу еще одной заработной платы был уже сделан, и я приступила к выполнению своих новых обязанностей. Когда в восемь часов вечера наш магазин закрывался, то я оттуда прямиком отправлялась на следующую работу в вечерне-ночную смену, которая заканчивалась в час ночи. И так пять дней в неделю.
Наверное, многие из вас, уважаемые читатели, уже в курсе, что в Европе пожилых людей принято сдавать в дома престарелых. Исходя из своего опыта замечу, что хотя кто-то из них действительно в этом нуждался, однако же большинство оказавшихся в подобного рода заведениях стариков и старушек сплавлялись туда собственными детишками по двум причинам: либо взрослым отпрыскам надоедало за ними ухаживать, либо таким образом они намеревались присвоить себе родительское жилье или бизнес. Кстати сказать, думаю, именно поэтому некоторые европейцы предпочитают не обзаводиться потомством, чтобы в будущем, с легкой руки своих детишек, не оказаться в какой-нибудь богадельне. В общем, эти пожилые люди с грустными глазами предстали передо мной в доме престарелых Страны Магазинов, в котором я трудилась в ночную смену
Справедливости ради надо сказать, что все они до того, как очутиться в доме престарелых, были состоятельнейшими людьми, но не от «состояться как личность», а от «состояться как владелец недвижимости, крупного бизнеса и множества номерных счетов в банках». Не возьмусь утверждать, что большинство из них по своим человеческим качествам относились к категории хороших людей, но все-таки они были людьми, а к людям надо относиться по-человечески. Впрочем, эта моя позиция практически сразу была отвергнута, растоптана и аннулирована обслуживающим персоналом дома престарелых. Вместе с тем практически все работавшие там женщины местной национальности, как это ни странно звучит, наизусть выучивали биографии своих клиентов (количество их браков, детей, внуков, приблизительный объем собственности) и относились к такого рода информации как к непременной составляющей своих должностных обязанностей. Множество раз мне приходилось стать свидетельницей того, как, меняя беспомощному пожилому человеку постельное белье, какая-нибудь служащая с силой била его в бок или по ребрам, по-змеиному шипя: «Да когда же ты, в конце-то концов, сдохнешь, сволочь старая, замучил уже…» Старички все это ежедневно выслушивали, некоторые беспомощно улыбаясь, другие старались не проронить ни слова, стиснув зубы и глядя перед собой в пол обесцветившимися от времени и слез глазами. Они понимали, что пожаловаться на обслуживающий персонал было некому. Улыбчивые и пахнущие «Диором» родственники, как правило, навещали их всего два раза в год, на Пасху и в Рождество, видно, чтобы перед Богом не было стыдно… То есть в Бога-то они верили! Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить глубину страдания брошенных своими близкими пожилых людей. После многолетнего пребывания в этой, судя по расценкам, весьма респектабельной богадельне, они чувствовали себя никому не нужными неодушевленными предметами. Старички и старушки никогда ничего у обслуживающего персонала не просили. Ведь единственное, в чем они по-настоящему нуждались, это в обычной человеческой любви, ласке и сочувствии, но такая просьба была явно не по адресу. Служащие дома престарелых срывали на них зло точно так же, как срывало его на нас, эмигрантах, местное население Страны Магазинов. Как же я их понимала, беспомощных и глубоко несчастных людей, на всю оставшуюся жизнь запертых в четырех стенах и лишенных человеческих прав… Вечер. Все наши подопечные вышли из своих комнатушек и чинно расселись в зале перед телевизором. Многие из них уже плохо видели, а другие почти ничего не слышали, но все-таки его присутствие создавало ощущение семьи, виртуального, заботливого и не предавшего их родственника. Телевизор был для пожилых людей тем единственным другом, общение с которым вносило хоть какое-то разнообразие в их тоскливую стариковскую жизнь. Чья-то речь за кадром и мелькающие изображения на экране наполняли их угасавшее сознание воспоминаниями о той жизни, которая когда-то у них была. В этот раз известный собачий психолог рассказывал на телеэкране о необходимости ежедневного двухчасового выгуливания собак. «Даже самый большой сад не может заменить прогулки по улице или парку, – утверждал он, – потому что собакам необходимо ощущение бесконечности окружающего их пространства». В голове у меня пронеслось сначала ироничное: «Так мы, россияне, давно уже об этом догадались, поэтому запустили в космос Белку со Стрелкой», – и до боли пронзительное: «А запертым в четырех стенах пожилым и беспомощным людям ощущение пространства совсем даже ни к чему, правда?! Правда, директор дома престарелых?! Правда, потерявшие последнюю совесть горничные?! Правда, бездушные родственники?! Права собак и права людей. В чью сторону перевес? Эх, вы, европейцы…»
Думаю, большинство из вас, уважаемые читатели, знакомо со значением слова «аритмия». А для тех, кто не в курсе, поясню, что этот медицинский термин означает нарушение частоты, ритмичности и последовательности сокращения сердечной мышцы. Речь об этом я завела потому, что именно в таком режиме протекала трудовая деятельность продавцов и кассиров, а также всех остальных работников сферы обслуживания Страны Магазинов. И если точнее, то это зависело от двух, четко разграниченных между собой сезонов: туристического и нетуристического. Зимой, когда открывались горнолыжные стадионы, в эту малюсенькую страну набивалось столько лыжников, что она буквально трещала по швам, в то время как в летний период обслуживать в магазинах было попросту некого. Между прочим, я нисколько этого контраста не преувеличиваю. В зимние месяцы на дорогах образовывались многочасовые пробки, в отелях не оставалось свободных номеров, а во всех коммерческих центрах в кассы выстраивались длиннющие очереди покупателей. Признаться, временами я даже не понимала, как в подобной суете и толкучке туристы намеревались отдохнуть, учитывая, что в свои рабочие отпуска в Страну Магазинов они прибыли именно за этим. Хотя, возможно, подобное времяпрепровождение представляло собой некую тренировку с той целью, чтобы, во-первых, не сбиться с привычного ритма, а во-вторых, укрепить силу духа и звонкость голосовых связок. «А причем здесь последнее?» – спросите вы. В этой связи, уважаемый читатель, представьте себе ресторан на сто посадочных мест, где все столики заняты, и эти сто ртов обслуживают всего четыре официантки. И если в подобной ситуации вы не начнете громко орать, жестикулируя по направлению к своему столику: «Сюда! Сюда!», – то не то что салата, но и минеральной воды за два часа от них не дождетесь.
Нечто аналогичное происходило в зимнее время и в магазинах. Ошалевшие от слова «скидки» туристы тащили к кассам огромные охапки одежды, обуви и спортивного снаряжения, а на следующий день, примерив в отелях все купленное, ровно половину вещей возвращали обратно для замены на более подходящие. Одним словом, в течение суток магазинные страсти накалялись не меньше, чем эмоции болельщиков во время футбольного матча. Зашедшие первыми с утречка редкие посетители, как правило, переговаривались друг с другом тихими голосами, но постепенно, к обеду, наш отдел все больше походил на пчелиный улей, в котором из-за массового жужжания различить отдельные слова и фразы было уже невозможно. Во второй половине дня народ начинал валить валом, а вечером, ближе к закрытию магазина, в нем яблоку упасть было негде. Все это время по отделу раздавался мощный рев, периодически перекрываемый пронзительными криками: «Ева, тебе спортивные брюки со скидкой пятьдесят процентов нужны? А? Что ты спрашиваешь? Какого они размера? Да вроде как раз на тебя. Ну, иди сюда и сама посмотри! Нет, там ты не пройдешь. Проползи сюда под вешалкой! Левее, левее! Тут какая-то юбка на пол упала. Да! Ты на ней стоишь, осторожней! Не поскользнись!» Для сравнения скажу, что даже во времена брежневского застоя и товарного дефицита в России подобного хаоса в магазинах не наблюдалось. Помню, как в те далекие времена советской эпохи все чинно выстраивались друг за другом в километровую очередь, кто-то с кем-то о чем-то шепотом переговаривался, а другие покупатели в это время читали газеты или книги, словом, все вели себя спокойно, культурно и воспитанно. Однако Страна Магазинов в разгар туристического сезона представляла собой гигантские джунгли, что в последующие шесть месяцев компенсировалось мертвым сезоном, когда служащие коммерческих заведений посвящали все свое свободное время болтовне, чередуя ее с проводимой от нечего делать инвентаризацией.
В туристический же сезон продавцов и кассиров Страны Магазинов с головой накрывало
Сказать по правде, в Стране Магазинов вообще очень редко можно было увидеть охранников, стоящих у дверей бутиков, поскольку практически ни одно коммерческое заведение их к себе на работу не нанимало. В этой связи совершенно логично прозвучал бы вопрос: «А как же так? Ведь самым популярным занятием у туристов в оффшорных государствах традиционно является шоппинг, а среди них, разумеется, попадаются воры. И что же в случае кражи делать? Кто из служащих магазинов бросится за вором в погоню? Ведь украденный товар необходимо отнять и вернуть на прежнее место!» К вашему сведению, уважаемые читатели, данная функция возлагалась владельцами коммерческих центров на плечи заведующих секциями. Помню, когда я работала в парфюмерном отделе, владелица этого магазина как-то раз преподнесла заведующему сувенирной секцией в качестве подарка на день рождения новенький велосипед. И поскольку покупатели чаще всего крали именно сувениры, в обязанность ему вменялось на выходных крутить педали, разрабатывая мышцы ног, с тем, чтобы на своем рабочем месте легко и непринужденно догнать любого воришку. Кстати сказать, так оно и было. Бегал он за ворами как стрела и догонял очень многих.
Вместе с тем, несмотря на беговую подготовку магазинных должностных лиц, оставалась неразрешимой проблема «зоны риска» примерочных кабин, в которых частенько происходили «магические превращения», когда при входе в нее один и тот же человек был на несколько размеров стройнее, чем при выходе. Сдирать с одежды акусто-магнитные этикетки и надевать ее на себя послойно в Европе уже давно стало классическим методом воровства. В то же время размещение камер слежения в примерочных кабинах осложнялось тем, что, согласно принятому Европейским Сообществом закону, устанавливать их можно было только в том случае, если покупателям гарантировалось предварительное оповещение о подобной слежке. А я-то, глупая, всегда думала, что воров надо ловить без предупреждения, потому что иначе их просто-напросто не поймаешь! Кстати, по такому же принципу в большинстве европейских стран функционировали радары на дорогах. Все компьютерные панели заранее оповещали: «Водитель, осторожно! На следующем отрезке дороги, на расстоянии пятисот метров, установлен радар». Одним словом, уважаемый турист, делайте вывод. Если на крупной европейской автомагистрали вас остановит дорожная полиция и попытается оштрафовать за превышение скорости, а перед этим о наличии радара никакими дорожными знаками и сообщениями на компьютерных панелях вас не оповестили, то закон будет на вашей стороне, а потому смело можете требовать у его блюстителей аннулирования штрафа.
Замечу, что стресс у продавцов Страны Магазинов во время туристического сезона, помимо запредельного объема работы, усугублялся еще и отсутствием выходных. Но не пугайтесь. От работы кони дохнут, а не люди. Лично на моей памяти ни одного смертельного случая от физической или психологической перегрузки среди магазинных служащих зафиксировано не было. Но что мне запомнилось на всю оставшуюся жизнь, так это вечно описанные ботинки продавцов. «Чем описанные?» – спросите вы. А их же мочой. Помню, когда родители привозили меня к бабушке в деревню, то она советовала: «Порежешь на сенокосе руку – помочи мочой». Наверное, многим из вас, уважаемые читатели, известен этот доступный народный метод быстрого обеззараживания. Впрочем, в данном случае дело было не в бактериях, а в элементарном стрессе. Когда две недели подряд приходится работать по девять-десять часов в сутки, с коротким перерывом на обед и без единого выходного, который дают только на третьей неделе и в количестве лишь одного дня, то вскоре колени начинают самопроизвольно сгибаться, стопы – гореть, глаза – щипать и постоянно закрываться, а в мозгу раздается, озвученное словно боем курантов, одно-единственное желание: «спа-а-ать!» Вдобавок ко всему прочему, когда поздним вечером, даже не поужинав, плюхаешься в койку, то оказывается, что от перенапряжения не удается заснуть. Именно поэтому у ребят-продавцов ботинки частенько бывали сбрызнуты мочой. По причине хронической усталости они промахивались и писали себе же на ноги. А к концу туристического сезона некоторые из них, в дополнение к обеззараженным ботинкам, иногда забывали застегнуть на брюках ширинки и в таком виде выходили из туалетов обслуживать покупателей.
По правде сказать, и меня подобная участь не миновала. Нет, как женщине, мне вряд ли бы удалось написать себе на туфли. Впрочем, случилось со мной кое-что еще неприличней. И смех, и грех. Ну ладно, расскажу. Спустя пару месяцев напряженного труда, в самый разгар туристического сезона я вошла в пике, то есть в некое кульминационное состояние, когда приходится работать на автопилоте, а по возвращении домой уже все равно, что ешь, на чем спишь, сколько дней не мыта квартира и что показывают по телевизору, поскольку, глядя на экран, по причине запредельной усталости совершенно невозможно понять, о чем же там идет речь. К слову сказать, каждое утро перед открытием магазина, для поддержания в себе боевого духа, я заряжалась в ближайшем баре чашечкой кофе. В тот день, выпив кофейку, я зашла в туалет, дабы облегчиться перед долгим рабочим днем, а затем направилась к входной двери. И вдруг краем глаза я заметила, что все сидящие в баре обратили на меня свои взоры и разом замолкли. В дополнение к этому обслуживавшая девушка из-за стойки вежливо, но твердо, спросила меня: «Извините, а вы ничего не забыли?» Я проверила содержимое висевшей на плече сумки и, не обнаружив никакой пропажи, ответила: «Да нет, вроде бы», – и, не обращая внимания на гробовую тишину бара, вышла оттуда и отправилась на работу. По дороге к магазину мне встретилась женщина с ребенком, который радостно заулыбался и, указав на меня пальцем, сказал: «Мама, смотри, ослик!» Другая девушка, стоявшая около банка и что-то лихорадочно искавшая в своей сумке, при виде меня сделала такое изумленное лицо, что даже уронила ее на асфальт. Затем я вошла в магазин, и там первыми на меня обратили внимание два шефа, до этого энергично беседовавшие о чем-то в холле. Один из них окинул меня удивленным взглядом и спросил: «Что, Карнавал уже начался?» А я, не поняв, какое это имеет ко мне отношение, пожала плечами и зашла с тремя продавцами в лифт, на котором отправилась в раздевалку.