Эмигранты. Поэзия русского зарубежья

Бунин Иван Алексеевич

Такая власть над сбивчивым Числом у лиры любящей, Что на тебя, небывший мой, Оглядываюсь — в будущее! 16 октября 1923

«Живу — не трогаю…»

Живу — не трогаю. Горы не срыть. Спроси безногого, Ответит: жить. Не наша — богова Гора — Еговова! Котел да логово, — Живем без многого. 1

декабря 1924

«Существования котловиною…»

Существования котловиною Сдавленная, в столбняке глушизн, Погребенная заживо под лавиною Дней — как каторгу избываю жизнь. Гробовое, глухое мое зимовье. Смерти: инея на уста-красны — Никакого иного себе здоровья Не желаю от Бога и от весны. 11 января 1925

«Что, Муза моя? Жива ли еще?..»

Что, Муза моя? Жива ли еще? Так узник стучит к товарищу В слух, в ямку, перстом продолбленную — Что Муза моя? Надолго ли ей? Соседки, сердцами спутанные. Тюремное перестукиванье. Что Муза моя? Жива ли еще? Глазами не знать желающими, Усмешкою правду кроющими, Соседскими, справа-коечными — Что, братец? Часочек выиграли? Больничное перемигиванье. Эх, дело мое! Эх, марлевое! Так небо боев над армиями, Зарницами вкось исчерканное, Ресничное пересвёркиванье. В воронке дымка рассеянного — Солдатское пересмеиванье. Ну, Муза моя! Хоть рифму еще! Щекой — Илионом вспыхнувшею К щеке: «Не крушись! Расковывает Смерть — узы мои! До скорого ведь?» Предсмертного ложа свадебного — Последнее перетрагиванье. 15 января 1925

«В седину — висок…»

В седину — висок, В колею — солдат, — Небо! — морем в тебя окрашиваюсь. Как на каждый слог — Что на тайный взгляд Оборачиваюсь, Охорашиваюсь. В перестрелку — скиф, В христопляску — хлыст, — Море! — небом в тебя отваживаюсь. Как на каждый стих — Что на тайный свист Останавливаюсь, Настораживаюсь. В каждой строчке: стой! В каждой точке — клад. — Око! — светом в тебе расслаиваюсь, Расхожусь. Тоской На гитарный лад Перестраиваюсь, Перекраиваюсь. Не в пуху — в пере Лебедином — брак! Браки розные есть, разные есть! Как на знак тире — Что на тайный знак Брови вздрагивают — Заподазриваешь? Не

в чаю спитом Славы — дух мой креп. И казна моя — немалая есть! Под твоим перстом Что Господень хлеб Перемалываюсь, Переламываюсь. 22 января 1925

«Променявши на стремя…»

Променявши на стремя — Поминайте коня ворона! Невозвратна как время, Но возвратна как вы, времена Года, с первым из встречных Предающая дело родни, Равнодушна как вечность, Но пристрастна как первые дни Весен… собственным пеньем Опьяняясь как ночь — соловьем, Невозвратна как племя Вымирающее (о нем Гейне пел, — брак мой тайный: Слаще гостя и ближе, чем брат…) Невозвратна как Рейна Сновиденный убийственный клад. Чиста-злата — нержавый, Чиста-серебра — Вагнер? — нырни! Невозвратна как слава Наша русская… 19 февраля 1925

«Рас—стояние: версты, мили…»

Рас—стояние: версты, мили… Нас рас—ставили, рас—садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас—стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплав Вдохновений и сухожилий… Не рассорили — рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас как орлов- Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили — растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот. Который уж, ну который — март?! Разбили нас — как колоду карт! 24 марта 1925

«Русской ржи от меня поклон…»

Русской ржи от меня поклон, Ниве, где баба застится. Друг! Дожди за моим окном, Беды и блажи на сердце… Ты, в погудке дождей и бед То ж, что Гомер — в гекзаметре. Дай мне руку — на весь тот свет! Здесь — мои обе заняты. 7 мая 1925 Прага

«От родимых сёл, сёл!..»

От родимых сёл, сёл! — Наваждений! Новоявленностей! Чтобы поезд шел, шел, Чтоб нигде не останавливался, Никуда не приходил. В вековое! Незастроенное! Чтобы ветер бил, бил, Выбивалкою соломенною Просвежил бы мозг, мозг — Всё осевшее и плесенное! — Чтобы поезд нёс, нёс, Быстрей лебедя, как в песенке…