Эмигранты
Шрифт:
Содержание книжки Леонида не заинтересовало. Было написано чересчур заумно и непонятно. Мать просмотрела книжку, потом, брезгливо поморщившись, спросила:
— Это тебе у скаутов дали?
— Нет, Юра Чесноков. Он со мной в одном отряде.
— Ерунда какая. И выдумают же такое! Раньше, до революции, черносотенцы еврейские погромы устраивали, так тоже кричали: «Бей жидов, спасай Россию!» Самая что ни на есть черносотенная книжонка!
— А кто такие черносотенцы были?
— Да всякие мелкие торговцы, лавочники, уголовники. Кричали, что они за царя, а были просто хулиганами, как теперь таких называют. О России-то они меньше всего думали!
И Леониду невольно вспомнилось, что отец Юры был в России торговцем. Наверно тоже был черносотенцем.
Следующий воскресный сбор скаутского
Генерал Адамович, горбоносый брюнет выше среднего роста, с сильной проседью в волосах, обошел строй, принял рапорт Сили, поздоровался с отрядом. Было очень торжественно, во всяком случае так показалось Леониду, впервые в жизни участвовавшему в такой церемонии.
Далее отряд продемонстрировал перед высоким гостем свою строевую выучку, получившую лестный отзыв генерала. Особенно понравилось генералу ползание по пластунски, подкрадывание к воображаемому противнику, сигнализация флажками. Отлично справился отряд и с чтением опознавательных знаков на карте. Словом, скауты показали незаурядные познания в азах военных наук.
В заключение генерал Адамович произнес перед строем речь. Он с пафосом говорил о том, что скауты должны как можно больше заниматься военной подготовкой во имя будущего. Сейчас они еще только юноши и девушки, но скоро станут взрослыми и тогда священный долг обяжет их принять от старшего поколения знамя борьбы с большевизмом. В эмиграции нет кадетских корпусов и военных училищ и поэтому военной подготовкой должны заниматься скаутские отряды. Как бы играя, скауты достигнут большого мастерства в военной науке, которая будет нужна будущей армии освободителей Руси православной от ига большевиков.
Скауты трижды прокричали «ура» и пропели «добровольцы готовы в поход». Песня заканчивалась словами: «При цветах и торжественном звоне, с гордо поднятой вверх головой, добровольцы пройдут по России и горнист им сыграет отбой». Слово «добровольцы» заменили словом «скауты» и получилось совсем здорово.
Сэр Роберт баден Пауэль, видимо, заранее предвидел, что скаутская организация пригодится русской эмиграции.
Силя Зинченко удостоился личной благодарности генерала, пожавшего командиру отряда руку и сказавшего несколько лестных слов. После этого смотра Силя стал еще строже и требовательнее, говорил со всеми сухо, с повелительными нотками в голосе. Видимо, он считал, что настоящий командир должен быть таким.
Теперь каждое воскресенье Леонид пешком отправлялся к Иверской церкви, где проходили скаутские сборы. Пешком ходил по двум причинам: из-за экономии денег и для тренировки. Скаут должен был преодолевать без усталости большие расстояния, чтобы подготовить себя для будущих военных походов. Об этом постоянно напоминали скаутам и генерал Адамович и непосредственный начальник Силя Зинченко.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Эмигрантские организации стали расти как грибы после дождя. Кроме Общества беженцев, Общевоинского союза и союза казаков, существовавших первоначально, возникали все новые и новые. Провизор Банкевиц, терзаемый честолюбием и жаждой власти, создал Орден крестоносцев. Князь Гантимуров организовал Союз мушкетеров. Братья Головкины, державшие пекарню, решили, что не хлебом единым жив человек и создали Черное кольцо. Эмигрантские девушки не могли оставаться вне политики и поэтому родилось Белое кольцо. Какие-то неизвестные лица сколотили Желтое кольцо, в котором концентрировались самые хулиганствующие элементы.
Если первые три организации объединяли людей старшего поколения, то ордена, союзы и кольца должны были захватить влияние над молодежью и направить ее мысли на деятельность против большевиков.
Активизировали свою деятельность легитимисты, объявившие
С невероятной быстротой почковались многочисленные землячества. Были московское, петербургское, екатеринбургское, самарское, сызранское, казанское, омское, томское и многие, многие другие землячества, объединявшие эмигрантов по признакам, так сказать, географической принадлежности.
Юра Чесноков все же осуществил свою мечту и создал организацию, получившую название «русские разведчики». Форма у них была точно такая же, как и у скаутов, только галстуки были не зеленые, а синие, а вместо трехлистной лилии «разведчики» носили на груди маленький трехцветный флажок.
Юра подрабатывал на изготовлении скаутских значков — лил их из баббита в маленьких формочках, делая из медной проволочки усики, крепившие значок к форме. Усики часто обламывались и это вполне устраивало Юру — скауты брали новые значки. Став руководителем новой организации, Юра не бросил своего кустарного производства и по-прежнему торговал скаутскими значками. Коммерция, как известно, очень покладиста и не запрещает торговать даже с идейными противниками.
Вновь возникавшие организации старались привлечь молодежь в свои ряды прежде всего нарядной формой. Орден крестоносцев вместо традиционных лат нарядил своих рыцарей в брюки клеш черного цвета и черную же рубашку, перехваченную ремнем, а на груди крестоносцев двадцатого века был небольшой серебреный крестик, явно католического образца.
Союз мушкетеров переплюнул крестоносцев и создал особенно привлекательную форму: брюки клеш флотского покроя, в них заправлялась черная апашка, вырез которой зашнуровывался черным же шнурком. Особую эффектность мушкетерской форме придавал длинный, тоже черный шарф из той же материи, что и рубашка. Им мушкетеры заматывались в несколько оборотов, завязывали на левом бедре бантом, а концы, окаймленные бахромой, спускали до колена. Друг друга мушкетеры приветствовали прикладывая правую руку к груди так, чтобы большой палец касался левой стороны груди, а локоть был на уровне кисти. Значок, который носили на левой стороне груди, был серебряный и представлял переплетенные буквы С и М, то есть союз мушкетеров.
Черное кольцо скопировало форму мушкетеров, только в отличие от них сделало желтую шнуровку в апашке, а Желтое кольцо носило желтые пояса. Чем шире был клеш, тем отважнее выглядел их обладатель и харбинские улицы подметались гигантскими клешами, в которых все больше появлялось молодежи.
Харбин как бы разделился на два лагеря. В железнодорожных домах, кварталы которых были в Новом городе в районе Правления КВЖД, а на Пристани — в секторе Механичесикх мастерских, жили советские граждане. Советская молодежь была объединена в Отмол. Остальная часть города была во власти эмигрантской молодежи. С возникновением эмигрантских молодежных организаций все чаще стали вспыхивать драки между эмигрантской и советской молодежью. «Боевая деятельность» эмигрантских молодежных организаций была направлена на преследование советской молодежи. На вооружение мушкетеров, крестоносцев и «колец», стоявших в авангарде всех драк, были, в основном, кастеты. Группы таких молодчиков совершали «вылазки» в районы железнодорожных кварталом и ловили одиноких прохожих. По понятиям «боевых групп» в этих местах жили только «красные». Жестоко избивая свои жертвы кастетами, активисты союза мушкетеров и «колец» чувствовали себя мстителями, грозной силой, могущей испугать «красных». В поисках своих жертв распоясавшаяся чернорубашечная молодежь стала обшаривать и другие районы города, просто избивая случайных прохожих вне зависимости от их политических убеждений. Китайская полиция не принимала никаких мер против хулиганов. Да ее и устраивало, что советских граждан держат в страхе, что кто-то мешает им жить спокойно. А «руководителей» русских эмигрантов тем более радовала такая «боевитость» молодежи, остававшейся верной традициям белой армии — борьба с «красными» не утихала и ненависть к большевикам разжигалась. Ей не давали затухнуть, и у старшего поколения эмиграции, казалось, подрастала достойная смена.