Эмиль и трое близнецов
Шрифт:
Вперед вышли Эмиль, Пони и бабушка.
– Идите первыми, а мы за вами, - распорядился он.
Бабушка взяла своих внуков под руку и стала подниматься на дюну. Справа от них находилась гостиница, а перед ними простирался пляж. Куда ни глянешь - плетеные кресла, вымпелы и песочные крепости.
А там, где обрывался пляж, начиналось море! И оно нигде не кончалось. Оно лежало у их ног и тускло мерцало за полоской песка, словно жидкое серебро. А далеко-далеко, у самого горизонта, в сумерки уходил корабль. На его мачте поблескивали огни. На небе, еще розовом от заката, взошел
Заскрипел песок. К ним тихонько подошли Хаберланды и Густав. Густав стал рядом с Эмилем.
– Потрясающе, а?
Эмиль только кивнул в ответ.
Они стояли молча, не отрывая глаз от моря.
И тут бабушка тихо сказала:
– Теперь я хоть понимаю, что не зря дожила до своих лет.
Глава пятая
ВСТРЕЧА У МОРЯ
Когда на следующее утро Клотильда постучала в дверь комнаты, где спали мальчики, она услышала сдавленный смех.
– Вы что, уже проснулись?
– опросила она и приложила ухо к двери.
– Еще как проснулись!
– крикнул Профессор и рассмеялся.
– Идите завтракать! Все уже в саду.
Ребята гуськом выбежали через дверь террасы в сад. За домом на газоне был накрыт большой круглый стол. За ним сидели родители Профессора, Пони-Шапочка и бабушка. Советник юстиции читал газету. Но все остальные с изумлением уставились на появившуюся троицу. Фрау Хаберланд тихонько тронула мужа за плечо. Советник рассеянно спросил:
– Что случилось?
Он поднял глаза от газеты и тоже застыл от удивления.
Профессор и Густав были в трусиках, а Эмиль - в красных плавках. Но не это привлекло всеобщее внимание.
Профессор напялил себе на голову панаму отца, а в руках держал его толстую трость. Эмиль накинул на плечи летнее пальто Пони, а на голове у него была ее соломенная шляпа, украшенная красными лакированными вишенками. Кроме того, он все пытался удержать на носу раскрытый пестрый зонтик. Но все лее смешнее всех выглядел Густав. Он напялил себе на голову бабушкин капор и завязал его под подбородком черной шелковой лентой. Завязал так туго, что едва мог открыть рот. Кроме того, он нацепил мотоциклетные очки, а в руке держал сумочку Пони и кокетливо ею помахивал. В другой руке у него был чемодан.
Мальчики с невозмутимым видом сели на свои места. Профессор звякнул ложечкой о чашку, и тогда все хором завопили:
– Добрый вечер!
– Бедняги, у них, верно, солнечный удар, - сказал советник.
– И это на второй день каникул. Вот беда! И он снова углубился в газету.
– Надо позвать врача, - сказала Пони.
– Я вам не прощу, если вы запачкаете мою сумочку, - добавила она уже другим тоном.
Густав повернулся и крикнул:
– Официант! Почему нас не обслуживают? Что это за кафе!
– И он поспешно развязал ленту капора, потому что чуть не задохнулся.
– В следующий раз я закажу себе капор у другой модистки, - ворчал он.
– Этот все время сваливается!
Клотильда
– Мы попались! Опять эта Клотильда! Везде эта Клотильда! Клотильда окружает нас!
Пони поглядела на бабушку и спросила:
– Что это с мальчишками? Что-нибудь серьезное?
– Да нет, весьма распространенная болезнь, - сказала бабушка.
– Она называется "переходный возраст".
Советник кивнул.
– Я знаю эту болезнь очень хорошо. Сам ею когда-то болел.
...После завтрака появился Вторник, чтобы вместе с ребятами идти купаться. Советник юстиции с женой остались дома, а все остальные, в том числе и бабушка, отправились на пляж. Ребята решили ходить босиком. Говорят, это полезно.
На вершине дюны они снова остановились. Но теперь море выглядело совсем иначе, чем вчера вечером. Оно было зеленовато-синим и сверкало на солнце, а когда налетал ветерок, так отливало золотом, что слепило глаза. Бабушка надела темные очки, которые ей дала Клотильда.
Весь пляж, куда ни глянь, кишмя кишел людьми. И все те же плетеные кресла-корзинки, вымпелы и песочные крепости.
Время от времени на песок набегали волны.
Пони первая пошла по дорожке к пляжу. Эмиль и бабушка поспешили за ней. Эмиль обернулся и увидел, что ребята стоят на прежнем месте и, казалось, не думают двигаться дальше.
– Ну, чего же вы не идете?
– крикнул Эмиль.
Они осторожно сделали несколько шагов по тропинке, но тут же снова остановились. Густав прыгал на одной ножке и ругался.
Бабушка рассмеялась:
– Твои берлинцы не привыкли ходить босиком - им больно наступать на гравий.
Эмиль подбежал к ним.
Густав пробурчал, скорчив гримасу:
– И это считается полезным?
А Профессор сказал:
– Благодарю покорно. У меня ноги не железные.
– Нет уж, дудки, я больше не пойду босиком, - поклялся Вторник и попытался сделать еще шаг. Он переступал с ноги на ногу, как петух.
– Ну, вы как хотите, а я сбегаю домой за тапочками, - заявил Профессор.
Так он и сделал. Густав и Вторник побежали вместе с ним.
Эмиль вернулся к бабушке. Она сидела на скамейке и глядела на море. У причала как раз стоял маленький белый пароходик. Эмиль поискал глазами Пони. Она уже ушла далеко вперед.
Бабушка сдвинула темные очки на изрезанный морщинами лоб.
– Наконец-то мы хоть на минуту оказались вдвоем. Как тебе живется, мой мальчик? Как мама?
– Спасибо, спасибо. Все хорошо.
Бабушка покачала головой.
– Нельзя сказать, чтобы ты был очень разговорчив. Расскажи-ка поподробнее. Я вас слушаю, молодой человек!
Эмиль уставился на море.
– Бабушка, да ты же все знаешь из наших писем. Мама много работает. Но без работы было бы скучно. Ну, а я... я по-прежнему первый ученик в классе.
– Так, так, - проговорила бабушка.
– Так, так. Это звучит очень бодро.
– Она ласково потрясла его за плечи.
– Давай выкладывай все, как есть, негодник! Что-то не в порядке. Что-то не в порядке! Эмиль, я знаю тебя как свои пять пальцев!