Эмиль и трое близнецов
Шрифт:
– Мне-то понятно, - сказал Густав.
– А вот моей мотоциклетке что-то не очень.
Глава десятая
ПРИКЛЮЧЕНИЕ НА ВОДЕ И НА СУШЕ
Следующий день - это была среда - по дому дежурил Эмиль. Когда он рано утром открыл дверь, чтобы взять оставленные у порога молоко и хлеб, он вдруг остановился как вкопанный: на газоне сидел Ганс Шмаух. Увидев изумление Эмиля, он рассмеялся и сказал:
– Доброе утро! У меня ведь сегодня выходной. Его надо использовать.
– Почему ты не позвонил
– Нет уж, звонить в дверь по утрам я ни за что не буду. Я достаточно долго служу в гостинице, чтобы знать, как ужасно, когда тебя звонком вытаскивают из постели. А посидеть здесь на травке было очень приятно. Барометр поднимается!
Они пошли на кухню и стали варить кофе. Тем временем Эмиль объяснял Гансу план, который накануне обсудили сыщики.
– Еще раз повторяю основное...
– сказал он.
– Мы, сыщики, сядем на пароход в Граале, Байрон и Макки - в Корлсбюттеле, ты - в Хайдекруге. А Густав будет стоять с мотоциклеткой в Варнемюнде на пристани. Если Байрон вздумает упираться, Густав позовет полицию. А мы будем держать артиста за жабры.
Ганс Шмаух нашел, что план отличный. Они накрыли стол для завтрака и разбудили остальных. Вторника они величали в это утро "барышня", потому что он спал на кровати Пони.
Ганс с салфеткой под мышкой образцово их обслуживал.
– Как настоящий официант!
– сказал восхищенно Густав.
– Еще стакан молока, пожалуйста.
– Сию минуту, сударь!
– подхватил в тон Ганс Шмаух.
Он побежал на кухню, принес на подносе стакан молока, поставил его перед Густавом и спросил, продолжая игру:
– Вы намерены долго здесь пробыть, сударь? Погоду обещают хорошую. А гостиница наша первоклассная. Вам у нас понравится.
– К сожалению, мне тут же надо вернуться в Берлин, - сказал Густав. Дело в том, что вчера, уезжая, я запер жену и детей в шкаф и по ошибке захватил с собой ключ.
– Жаль, - сказал Ганс Шмаух.
– А то вы могли бы в пятницу посмотреть в нашем кинотеатре фильм "Эмиль и сыщики".
– Что?
– завопили все мальчишки, повскакав с мест.
Ганс вынул газету из кармана и прикрепил ее к раме какой-то картины. В полгазетного листа было напечатано объявление:
ЭМИЛЬ И СЫЩИКИ
ЭТО ФИЛЬМ,
в котором участвует 200 детей,
в основе которого лежит действительное происшествие,
который снимался в Берлине в наши дни для детей от 8 до 80 лет,
который с завтрашнего дня доказывают в кинотеатре "Маяк".
Они прочитали это объявление несколько раз подряд. Густав ходил взад-вперед и выкрикивал:
– Заходите, уважаемые зрители! Вы увидите самых замечательных детей нашего времени! Заходите! В первой половине от смеха вы умрете, а во второй - вновь оживете!
– Я волнуюсь,
– Да ведь никто не будет знать, что мы сидим среди зрителей, успокаивал его Эмиль.
– Или, чего доброго, ты проболтался, Ганс?
– Что вы, ни слова!
– уверил ребят будущий официант.
– Про вас здесь никто ничего не знает.
– Твое счастье, - сказал Густав.
– Нам неохота, чтобы на нас глазели.
– Этого еще не хватало!
– воскликнул Вторник.
– Мы мальчишки, а не кинозвезды.
Вдруг Ганс ударил себя по лбу:
– Ну и дырявая же у меня башка! Я ведь пришел, чтобы позвать вас покататься на парусной лодке! Поэтому я и встал так рано. Давайте уедем подальше и устроим где-нибудь пикник. А после обеда вернемся.
– Я останусь дома. Сегодня я дежурный, - сказал Эмиль.
– Что за чушь!
– возмутился Густав.
– Дом никто не унесет. Поедешь с нами, погремушка!
– Места всем хватит, - сказал Ганс.
– Да и каюта там есть.
Но Эмиль стоял на своем.
– Я тоже не смогу с вами поехать, - сказал Вторник.
– Мне надо вернуться к обеду. Если я не приду обедать, родители запретят мне тут ночевать, это уж точно. И тогда я не смогу участвовать в погоне за мистером Байроном. Я уже пропустил один раз самое интересное, просидел тогда все время у телефона. Но на этот раз я буду с вами, и все!
– Ну что ж, тогда мы втроем пойдем на яхте. Завести мотор, если надо будет, я смогу, но в парусах, так и знайте, я ничего не смыслю.
– Зато я смыслю, - сказал Ганс.
– А вы будете слушаться моей команды.
Они побежали на кухню, и Профессор выдал им продукты для пикника. Они взяли с собой яблоки, консервы, колбасу, хлеб, масло, ножи, вилки, тарелки и даже салфетки положили в корзинку.
Эмиль, как дежурный, записал в тетрадь, что выдано.
Густав схватил битком набитую корзину:
– Я ее понесу. С продуктами надо бережно обращаться.
– Все это мура!
– сказал Эмиль и засмеялся.
– Вовсе не мура, - возмутился Густав.
– Еду надо уважать.
И они все пошли к причалу.
– Возвращайтесь вовремя!
– крикнул Эмиль, когда Густав уже завел мотор.
– У нас сегодня еще много дел впереди.
– Ау-у!
– крикнул Густав, садясь за весла.
– Он опять жрет яблоко, - сказал Вторник Эмилю и тоже крикнул в ответ: - Ау-у!
Лодка выходила из гавани. Ганс стоял у мачты и подымал большой парус.
Профессор надел берет и помахал ребятам. Яхта прошла мимо причала в открытое море. Дул легкий ветерок.
– Они уже заглушили мотор, - сказал Вторник.