Эмили

Прекрасная Василиса

– Я не слежу за всеми людьми Кьяра, – оборвала его резко.

– Прости, милая, – ещё раз поцеловал мою ладонь и добавил с нескрываемым разочарованием: – К сожалению, мне надо идти.

Резко наклонился и впился своими губами в мои, чтобы потом встать и вздохнуть с грустью. Затем дёрнул головой, будто снимая с себя морок и, развернувшись, вышел, оставляя меня в расстроенных чувствах.

Дело не в плане Н. А не в его превосходной актёрской игре.

А в том, что на миг мне стало страшно. До этого я могла делать вид, что это игра. Или что не всё так ужасно. Или что есть только я и Катя. Но рыцари? Драконы? Центурия какая-то? Маги, похищения, когти. Всё это пугало. Этот разговор

приоткрыл завесу того, что происходило за пределами этой комнаты и её относительной безопасности. Делая предположения – реальностью. Пугающей реальностью, к которой не очень-то и готова.

Так сильно захотелось обратно в мир летающих железок, моды от кутюр и где у меня были права. Те самые, за которые женщины так долго и упорно боролись. Туда где, как пелось в старой доброй песне «Городок», всё просто и знакомо, на денёк.

Усмехнулась собственной сентиментальности.

Обратно мне захотелось. А Катя? Нет. Там богатство и одиночество. А тут дочь. Вот что перечёркивало всё остальное. А феминизм этим варварам я ещё внушу. Ведь как оказалось, меня угораздило стать не последним человеком в этом мире. И если не ошибаюсь, Центурия – это, скорее всего, страна. Или что-то наподобие. И именно в ней весь сыр-бор и вся эта крысиная возня вокруг этого тела.

Устало потёрла лицо, чтобы откинуться на кровати и прикрыть глаза, решив, что надо поспать. Утро вечера мудренее. А видит их дурацкий Рай – силы мне понадобятся.

Глава 14

– Главное правило неверности? Сделайте так, чтобы муж и любовник никогда и ни при каких обстоятельствах не пересекались.

– Ха-ха.

Я шла по настоящему средневековому замку с некоторым опасением. Почему-то отчаянно боясь, что это только сон и вот-вот проснусь в своей до оскомины приевшейся мне комнате с теми самыми вазами-загадками неизвестного мне происхождения. Человек во мне, который привык всё контролировать и знать, каждый раз кривился, стоило моему взгляду упасть на них. Кому-то может показаться это глупостью, но не моему внутреннему перфекционисту.

Когда мне принесли платье, не могла поверить своим глазам, что меня выпускают! Точнее в первую секунду я подумала, что мне снова можно навестить дочь, а это ли не ответ на мою просьбу, обращённую к Кьяру? А ежели так? То возможно мне и стоит намекнуть ему на планы некого Н. Разумеется когда буду во всеоружии и в безопасности.

Потому что ещё ранним утром открыла глаза с пониманием и твёрдым осознанием того, что убийство супруга не по мне. Чтобы он там не натворил в прошлом, я и сама была не лучше. Единственный грех передо мной лично? Это то, что он безжалостно забрал ребёнка у только что родившей матери, умоляющей не поступать так. Но на его месте, я бы и сама так сделала. Та Эмили была ужасна. И могу допустить, что большую часть вещей она говорила от злости и в пылу этих чувств, но действия-то… они говорят сами за себя.

Да и как бы не был красив мой любовник, жить с ним долго и счастливо тоже не собираюсь. Как и отправлять Катеньку в дурацкий монастырь безбрачия. Додуматься же до такого! Но и Н., наверное, можно немного оправдать тем, что он мужчина и живёт в жестоком мире, где ты либо прислуживаешь, либо прислуживают тебе. И возможно он всего лишь повторял слова прошлой Эмили, согласной с этим планом на все сто.

Только вот я уже давно не девчонка, чтобы вестись на смазливое личико и сладкоречивость, закреплённые жаркими жадными взглядами. Красота увянет и что останется? Жестокий жадный до власти гад? Хотя кое-что у него всё же будет. Актёрский талант.

Его у него ничего и никто не отнимет. Потому как, сколько не вспоминала его поведение и не анализировала его, так и не смогла уловить фальши. То ли её не было и в помине, то ли из меня плохой критик. Был, правда, ещё шанс, что, как и любой женщине, в глубине души мне хочется в это поверить, отсюда и взялась эта выборочная слепота. От того решение тут может быть только одно! Лесом его и мои сомнения. Я должна думать, прежде всего, о малышке. Но сначала пусть избавит от браслетов. Да и коготь этот злополучный добудет. Разрешаю. Можно сказать, свой аванс в виде тисканья Н. уже получил. Пусть отрабатывает. У меня недешёвый прейскурант.

Но мистрис Дарих, кривясь так, будто лимон жуёт, сообщила, что меня ожидают в общем зале на завтрак. И должна я сесть рядом с милордом. И никак иначе.

И вот когда она говорила о Кьяре, до меня, наконец, дошло, в чём причина её неприязни и презрении ко мне! Она в него влюблена! В моего мужа! Вот причина такого отношения ко мне. То есть, полагаю, есть ещё причины. Но эта была главной! Той, которой сложно сопротивляться и изображать дружелюбие, как делают это служанки. Ведь чувства, они такие чувства! Всё равно, что сказать себе – не дыши. Бесполезно.

Мне стало её немного жаль. Нашла в кого влюбляться.

Но говорить ей ничего не стала. Только кивнула и быстро, с помощью присланной на помощь девушки, оделась в полный комплект. Панталоны, чулки, неудобные туфельки, облегчённую версию корсета поверх тонкой сорочки, несколько слоёв серого платья простого, но изящного кроя без какого-либо намёка на декольте или любую другую фривольность. Если тут так принято, то это забавно. Сразу ощутила себя мумией, готовой к погребению. Тьфу-тьфу-тьфу.

Но мне было плевать. Как и на сооружение на голове, которое больше напоминало пыточную дыбу. Такую же неуместную, громоздкую и функциональную.

В таком виде и следовала за мистрис Дарих, стараясь не чесаться, глубоко дышать и не бояться, что пережила процесс превращения в леди не зря и всё же окажусь среди людей. Но главный мой страх заключался во встрече с Кьяром. В том, что он мне скажет. Потому что если мои ограничения по отношению к дочери будут постепенно сниматься? Пожалуй, я смогу как-то подкорректировать свои будущие планы. Сделать так, чтобы он выжил.

Так что муженёк и не подозревал, как много зависит от нашего с ним разговора.

– Рядом с милордом, – строго шепнула экономка, стоило нам войти в огромную столовую, если можно её так назвать.

Я застыла, стараясь совладать с собственным лицом и рассматривая окружающую обстановку. Оглушённая звуками. И видами.

И признаюсь. Давно мне не было так тяжело сделать это в чужом обществе. А ведь я лично общалась с президентами нескольких стран. Без всякого стеснения или неуверенности!

Но Дева Мария, Санта-Лючия! Это же похоже на древнюю харчевню! С самой настоящей соломой на полу! Без ГМО, как говорится. Только натуральный продукт.

Я знала, что меня ждёт. Но всё равно была не готова. Да и как к такому подготовиться? Я меньше недели назад, мучаясь от скуки и от нечего делать, заказала себе новые полы из дорогостоящей гранитокерамики в столовую, в которой и не бываю, предпочитая есть или у себя или на кухне. А тут. солома на грубо сколоченных досках!

И это не считая сотни человек, что сидели за десятью длинными столами и поглощали пищу так, словно это их последняя трапеза в жизни. Приличиями тут и не пахло. И если раньше я ещё надеялась на аналог аристократии века так девятнадцатого матушки-Земли, то теперь чётко уяснила, что зря надеялась. Четырнадцатый, пятнадцатый. В лучшем случае. А то и раньше.