Эмиссар чёрной Армады
Шрифт:
– Вместе. Сами идут, - хмыкнул я.
– Пусть войдут, - велел Парфентьев.
В кабинет ворвался красный, с перекошенным лицом заместитель шефа Главной Администрации Макловски. За ним семенил крошечный, лопоухий, с порочно-хитрой лисьей физиономией Гюнтер Уденмац - хозяин одной из самых преуспевающих адвокатских контор Марса, чье благосостояние возросло на деньгах организованной преступности. Он был опытным, способным извиваться ужом или переть тяжелым танком крючкотвором.
– Дьявол вас
– с порога возопил Макловски.
– Вы что?! Как посмели, Гордон?!
– Не стоит кричать. У меня с детства хороший слух.
– Что за дерьмо? При чем тут слух? В городе война! Ваши подчиненные убивают людей!
– А люди никого не убивают?
– С вами невозможно связаться! Ваши подчиненные не только игнорируют мои требования, но и отказываются объяснять что-либо!
– Это мой приказ.
– У нас отключили связь с Землей.
– И это мой приказ.
– Что?! Вы что о себе возомнили, ищейка дерьмовая!
Макловски пыхтел как паровоз и стал похож на перезревший помидор. Господи, его же разрыв сердца хватит.
– Вы задержали половину моих клиентов, - встрял Уденмац.
– И я не видел еще ни одного решения суда или уголовной комиссии.
– Это что, переворот?!
– завопил Макловски.
– Нет, это наведение законности, - развел руками Парфентьев.
– К вашему сведению, внешние поселения являются экстерриториальной зоной, на которую не распространяется юрисдикция или суверенитет какого-либо государства. Они полностью находятся в ведении Объединенного Совета Свободных Наций Земли.
– Ты что, мне лекции читаешь?!
– взвыл Макловски.
– Соответственно распорядок жизни внешних поселений определяется международными конвенциями, а также решениями ОССН и его комиссий. Верно?
Макловски запыхтел, как перегревшийся, полный кипятка чайник. Адвокат же напрягся. По-моему, он примерно представлял, что сейчас услышит.
– Согласно Конвенции 2086 года при наличии ситуации, оцениваемой, как крайняя угроза обществу, на территории внешних поселений может быть введено чрезвычайное положение, и аресты, обыски и задержания, а также другие акции, необходимые для поддержания надлежащего порядка, могут проводиться без разрешения судебных органов и уголовной комиссии.
– Чрезвычайное положение? Ты что, сдурел?!
– у Макловски оказалась луженая глотка, другой бы давно охрип.
– Кто ввел это чертово чрезвычайное положение?! Уж не ты ли?!
– Согласно Конвенции 2086 года, - продолжал монотонно бубнить Парфентьев, с трудом сдерживая ухмылку, - чрезвычайное положение вводится экспертами чрезвычайных комиссий Центрального Координационного Полицейского Совета, обладающими чрезвычайным мандатом.
– И где этот твой задрипанный эксперт?
– захрипел Макловски, как мне
– Это я, господа, - оставалось подать мне голос из утла.
– Что?! Этотземляшка? Чинуша из ОССН? Он - эксперт?
– распахнул удивленно глаза Макловски.
– Так какого дьявола?!
– начал он реветь уже на меня.
Я скривился, заложив ладонью ухо.
– Очень громко, Макловски… Гордон, арестуйте его.
– А… - Макловски открыл рот.
– Заместитель шефа Главной Администрации Раймон Макловски проходит у нас как один из представителей корумпированной верхушки, - пояснил я.
– Арестуйте.
Парфентьев вызвал сержанта, и тот увел потерявшего дар речи Макловски.
– Теперь с вами, - я посмотрел на адвоката.
Компьютер, забитый казусами, правовыми актами и житейско-уголовными хитростями - вот что представляла из себя голова Уденмаца. И этот компьютер, просчитывая сейчас все варианты, никак не мог выбрать более-менее достойный.
– Мне хотелось бы знать причины ареста моих подзащитных, - он положил на стол бумажку. Последняя фамилия на ней была под номером восемьдесят пять.
– Из газет узнаете, - отмахнулся я.
– Деятельность адвокатуры тоже временно приостанавливается.
– Вы очень жестко взялись. Вы хоть представляете, что за собой может повлечь арест без должных оснований такого человека, как Тон Ван Донг.
– Еще бы.
– Общественные волнения, разбирательства в высших инстанциях…
– Негодование в средствах массовой информации. Неужели вы думаете, что мы что-то не просчитали? В общем, господин адвокат, если вы понадобитесь, я вас сам достану.
– Признателен, - вежливо улыбнулся он, обнажив хищные острые зубы.
– Достану хоть из-под земли, - закончил я. Тут компьютер в его голове явно забуксовал. Такие программы были не предусмотрены.
– До свиданья, - я указал ему глазами на дверь.
– И все-таки - подумайте… Адвокат удалился.
– Много лет мечтал послать к чертовой матери Уденмаца и засунуть в камеру Макловски. Сегодня определенно счастливый день, - потер руки Парфентьев.
– Как там, интересно, Донг? Его откачали?
Во время задержания Донгу стало совсем худо, и допрос его пришлось отложить.
Я запросил полицейский госпиталь. Оказалось, что Донг в полном порядке.
– Пойду перекинусь парой слов с китайцем, - сказал я, поднимаясь с кресла.
– Ты думаешь, он будет с тобой разговаривать?
– хмыкнул Парфентьев.
– Мы найдем общий язык.
***
Донг пришел в себя. Забарахлило сердце. Стационарный “Гиппократ” поставил его на ноги. Просмотрев карту здоровья, я решил, что вполне могу переговорить с “герцогом” “Молочных братьев”.