Эмиссар чёрной Армады
Шрифт:
– Печальная перспектива.
– А тебя это как будто не касается!
– взорвался Парфентьев.
– Сидит в моем кресле. Улыбка до ушей. Радуется.
– Да не нервничай. Все будет нормально.
– Да. Нас повесят по приговору международного трибунала, и все будет нормально
– Я рассчитываю на лучшее.
Я действительно рассчитывал на лучшее и имел для этого все основания.
Хотя, конечно, если дойдет до трибунала, судьям будет чем потешиться Около семисот жертв Большинство - результат терактов оставшихся на свободе боевиков Донга. В одном из поселков они вообще устроили газовую атаку, слизнувшую сразу сто пятьдесят
Несколько кварталов города разнесены “крысами” Им необязательны руководящие указания Клана. “Крысы” работают только в свое удовольствие Районы их обитания - бочка сухого пороха, готового взорваться в любой момент. А тут еще они разжились оружием и наркотиками, любезно предоставленными Кланом, да еще выпивкой из разгромленных баров и магазинов. Естественно, церемониться с “крысами” я тоже особенно не собирался. Полиция принимала самые жесткие меры.
В Западном секторе полиса положение было особенно тяжелое. Там спалили три полицейских бронемашины. Расстреляли несколько патрулей. Мы не успевали разгонять одну толпу, как появлялась другая. Пришлось эвакуировать оттуда нормальных людей - тех, которые еще не сбежали или не стали жертвой “крыс”. После чего я приказал заблокировать всю часть города, отключить системы воздухообеспечения и потихоньку понижать там давление. Это будет самым лакомым куском для обвинителей. Покушение на убийство двадцати тысяч человек. Но как бы там ни было, присмиревшие “крысы” стали подползать к шлюзам и сдаваться на милость врага. Вечером им станет совсем невмоготу, и последние “крысы” с поднятыми руками отправятся в центр изоляции - я им не завидую. У полицейских, охраняющих центр, за последние дни накопилось слишком много личных счетов.
После обычной подборки информации о том, какая звезда “Метаморфоз” завела себе в любовники дрессированного орангутанга, а какой сенатор арестован за потребление “птичьего пуха”, дикторша вернулась к интересующей нас теме.
– Новости из специальной комиссии ОССН. Только что завершилось заседание и распространено заявление для прессы. Комиссия считает, что на Марсе сложилась недопустимая криминогенная обстановка. Деятельность преступных структур, невиданный разгул коррупции поставили под угрозу не только нормальную жизнедеятельность поселений, но и дискредитирует саму идею прорыва человечества к звездам. В результате массовых беспорядков, спровоцированных преступными структурами, имеются многочисленные жертвы как среди мирного населения, так и среди сил охраны порядка. Действия полиции Марса и экспертов по чрезвычайным ситуациям Полицейского Совета признаны правомерными. От них потребовано довести до конца начатое и привлечь виновных к уголовной ответственности.
– Ого, - покачал головой Парфентьев.
– Это решение кажется несколько необычным, - мило улыбаясь, нудила дикторша, - в свете того, что мы знаем о происходящем на Марсе. Вновь слово нашему гостю Хансу Родину.
– Происходит неслыханное!
– Родин воспринял произошедшее чересчур близко к сердцу. Похоже, у него тут личный интерес.
– Вновь наши права и свободы приносятся в жертву грязным политическим играм. Что происходит? Это же сговор высших властных структур планеты для уничтожения людей!
– Это он зря, - произнеся.
– Заработал иск за неуважение к комиссии ОССН.
– Донг за него заплатит, - хмыкнул Парфентьев.
– Граждане Земли!..
– возопил Родин.
–
– Как комиссия приняла такое решение?
– удивился Парфентьев.
– В лучшем случае я надеялся потянуть время, подавить банды, а потом под улюлюканье уйти в отставку, хорошо, если не через трибунал. А они фактически развязали нам руки.
– Так и есть.
– Почему? Не думаю, что их так убедил наш доклад. Где политические игры там идет борьба интересов, а не фактов. Факты никого не интересуют.
– Вот именно, интересов, - кивнул я.
– С будущего года на Марсе будет разворачиваться внешняя линия противокосмической обороны Земли. Здесь будет крупнейший военный комплекс в Солнечной системе. По расчетам социологов, кавардак, который здесь творится, власть “крыс” и “Молочных братьев” резко снизят эффективность как при строительстве объектов, так и при их обслуживании. В общем, такое количество отребья вредно для обороноспособности Земли.
– И все?
– Нет, не все. Не забывайте - мы представители специальной комиссии. Тот мираж, который мы пытаемся уцепить за хвост и материализовать, слишком опасен для человечества, чтобы мы развозили сопли и думали о том, что скажут “гумики”.
– Психоэкологические кризы.
– Точно. Сегодня - это тысячи унесенных жизней. Но мы не знаем более глубинных последствий. А началось все здесь, на Марсе.
– Я почти ничего не знаю.
– И не надо, - отмахнулся я.
– И так сказано слишком много.
Насколько я понимал, комиссия ОССН действительно склонялась к тому, чтобы начать отступление на Марсе, а то и найти козлов отпущения в нашем лице. Но тут вмешался некий фактор. Асгард. Наверное, доводы его представителя, примерно такие, которые я изложил сейчас Парфентьеву, только подкрепленные графиками, цифрами, строками из отчетов, в сочетании с ненавязчивыми, но убедительными угрозами, а то и неназойливым, но очень добротным шантажом в отношении наиболее непримиримых политиков, возымели свое действие. Комиссия, несмотря на бурные истерики пары ее членов, встала на нашу позицию.
С “крысами” и с Кланом дела шли на поправку. Чего не скажешь о нашей проблеме с “голубикой”. Сразу после того, как я выбил из Донга координаты лаборатории, мы двинули туда с Шестерневым и спецгруппой. И застали исчерченные пулями помещения, множество трупов и никаких следов оборудования и “голубики”. Те, кто напал на лабораторию, унесли все с собой.
Естественно, с добычей наши конкуренты попытаются исчезнуть с Марса. Пусть попробуют. Я заранее позаботился об этом, задержав отправку на Землю двух пассажирских лайнеров и трех грузовиков. Багаж обозленных пассажиров, сами корабли продолжали осматривать таможенники и специалисты-техники из Полицейского управления Без толку. Да и что такое - обыскать суперлайнер. Легко сказать.
На Марсе было два космопорта и четыре аэропорта, пригодных для старта низкоорбитальных самолетов. Их тоже поставили под контроль. И тоже пока без толку.
Вызов по шифрованному каналу.
– Включить, - приказал Парфентьев.
– Приветствую, - в СТ-проеме возникло лицо Шестернева.
– Взаимно, - кивнул я.
– Я с перевалочной базы института “Биореконструкция”.
– Чем порадуешь?
– У них тут свой небольшой аэродром. И какая-то ерунда с данными регистрационного компьютера. Кажется, кто-то химичил с ним.